офицеры с богатым практическим боевым опытом, но с недостаточной оперативной подготовкой. После Московской битвы в немецком военном искусстве возникает разрыв между тактикой и стратегией, и в дальнейшем он будет только нарастать. В результате вновь обретенная непревзойденная стойкость пехоты окажется для Германии только средством затянуть войну. Вновь и вновь Рейх будет добиваться отличных тактических результатов, но никогда уже они не сложатся в цельную стратегическую «картинку».
Г. Клюге, принявший группу армий «Центр», был хитроумнее, изощреннее и, вероятно, умнее Ф. фон Бока. Но Бок умел видеть за отдельными сражениями войну, Клюге же полагал, что вся война складывается из отдельных сражений.
В целом уровень руководства вермахтом упал. Более того, поражение под Москвой изменило весь стиль отношений между командными инстанциями гитлеровской армии. Отныне инициативе отдельных военачальников были установлены четкие пределы. Уже упоминалось, что, начиная с середины декабря 1941 года, командиров корпусов и дивизий лишили права самостоятельно принимать решения о перемещении войск с занимаемых позиций. Это подорвало мобильность немецких войск в такой же мере, что и нехватка автотранспорта.
Конечно, действительность оказалась сложнее. Даже после декабрьского «разгрома генералов», учиненного Гитлером, в германской армии осталось немало полководцев, обладающих оперативными способностями и умеющими отстаивать, свою позицию. В. Модель, кстати, один из военных «выдвиженцев», отреагировал на очередное указание «сверху» вопросом: «Мой фюрер, кто командует 9-й армией? Я или Вы?» Э. Манштейн обладал умением убедительно разъяснять собственную точку зрения на ситуацию, а, надо сказать, Гитлер был более восприимчив к разумной аргументации, нежели это изображается в послевоенных немецких мемуарах. Э. Роммель просто игнорировал не устраивающие его распоряжения (полагая, очевидно, что «дальше Африки не пошлют»).
Проблема заключалась, во-первых, в том, что после Московской битвы доля подобных полководцев в германской армии снизилась. Г. Рунштедт, Ф. Бок, Г. Гудериан, Г. Гот, Э. Гепнер создали эпоху в военном искусстве, они были главными исполнителями всех выдающихся кампаний вермахта. Пришедшие им на смену офицеры яркой индивидуальностью не отличались – не случайно 2-я танковая армия навсегда осталась в истории «группой Гудериана», и вряд ли многие вспомнят сейчас, кто командовал ей после 1941 года [134].
Во-вторых, всякое согласование требовало времени. Даже зимой 1941–1942 годов, когда наступление РККА не отличалось ни гибкостью, ни быстротой, это создавало свои проблемы. Но за 1942 год советские войска дорогой ценой обрели опыт маневренных операций, а в следующем году они получили адекватный инструмент для проведения таких операций – танковые армии однородного состава. Развал Восточного фронта в 1944 году был обусловлен не только материальным, техническим и численным превосходством «русских», но и параличом механизма управления вермахта.
В-третьих, поступая по-своему, инициативные полководцы нарушали формальный приказ. Это могло стоить им должности, а иногда и жизни (примером тому – дело графа Шпонека [135] ), сверх того, в армии возникла своего рода «коррупция», когда приказы нарушаются повсеместно со всеобщего молчаливого одобрения.
Впрочем, все перечисленные проблемы, касались будущего, а в конце декабря 1941 года не было никакой уверенности в том, что группе армий «Центр» удастся «зацепиться» за укрепленные города и удержать фронт. По-видимому, хотя состояние советских войск было далеко не блестящим,
существовала даже не одна, а несколько выигрывающих стратегий за РККА. Г. Жуков, однако, «завелся». Обнаружив, что гитлеровская армия не предпринимает серьезного отхода и пытается удержаться на негодной для этого позиции, он правильно определяет точки связности, потеря которых приведет к прогрессирующему распаду обороны. И Г. Жуков раз за разом бросает свои войска на штурм самого прочного немецкого бастиона – Ржева. Как и в шахматах, в войне расплата за тактические ошибки приходит почти сразу.
Советское наступление захлебывается под Ржевом, многократные попытки повторить его в той же группировке ведут только к росту потерь. Немцы выигрывают время для переброски дивизий с запада, постройки тыловых укрепленных позиций, приведения в порядок своих войск. Постепенно становится ясно, что РККА проиграла важнейший темп, и напряжение под Москвой разрядилось. Теперь советское наступление играло на руку немцам. Чем больше русских дивизий втягивалось в орбиту боев под Ржевом, Вязьмой, Сычевкой, Демянском, тем лучше становилось положение вермахта.
Зимой 1941 года Германия неожиданно получила еще один шанс выиграть мировую войну. 12 февраля ОКХ отдает «Предварительные распоряжения о ведении боевых действий на Восточном фронте». Спустя полтора месяца, 28 марта, у фюрера происходит совещание по вопросам планирования летней кампании. 4 апреля появляется директива ОКВ за № 41: решение на осуществление стратегической наступательной операции «Блау».
1
Московская битва и последующие месяцы бесплодных позиционных боев создали на фронте некий баланс, нарушить который было крайне сложно как советской, так и германской стороне. Один из законов стратегии утверждает, что при правильной «игре» равные положения всегда преобразуются в равные же.
В этой ситуации советский Генштаб справедливо предложил перейти к стратегической обороне, предоставив противнику возможность истратить свои козыри в антипозиционном наступлении. Высшее руководство РККА справедливо полагало, что время работает на СССР: с каждым месяцем заводы выпускали все больше боевой техники, а войска на фронте и в тылу обретали опыт современной войны.
С решением Ставки перейти к стратегической обороне формально согласились все, но командующие фронтами и, прежде всего, С. Тимошенко высказали ряд «оговорок» относительно уже запланированных и подготовленных ими наступательных операций.
В результате был принят компромисс, который, как известно, хуже любой из альтернатив.
При общем оборонительном замысле летней кампании 1942 года ряд фронтов получили активные задачи, причем не увязанные в какой-либо единый замысел. Войскам Брянского фронта предписывалось освободить Курск. Юго-Западный фронт должен был наступать на Харьков, а затем совместно с Южным фронтом овладеть Донбассом и выйти на рубеж Днепра. От Крымского фронта требовалось разгромить противника на полуострове. Частные наступательные задачи получили также войска Западного, Калининского и Северо-Западного фронтов.
2
Со своей стороны гитлеровское руководство быстро пришло к решению, что наступать на всем фронте
