– Ты серьезно? – спросил он вдруг, – Альф Бруммель занимается колдовством? Член правления моей церкви?
– Да, называй, как хочешь, но я уверен, это чистое сумасшествие. Не знаю, когда он сошелся с Лангстрат, но, думаю, достаточно давно, чтобы заразиться ее бредом о космическом сознании и стать опасным типом, я имею в виду, по-настоящему опасным.
– Кто же сейчас входит в эту группу?
– Спроси лучше, кто в нее не входит! Оливер Янг, судья Бэйкер, большинство полицейских в нашем участке…
Маршалл продолжал перечислять, разворачивая перед Ханком полную картину происходящего. Ханк был поражен. Эта встреча – дело Господа. Наконец-то он нашел ответ на многие вопросы, которые давно задавал себе.
Маршалл продолжал говорить еще с полчаса, но вдруг сник, подойдя вплотную к рассказу о том, что произошло с Кет и Санди.
– Это меня ударило больнее всего, – грустно произнес журналист, отведя глаза от Ханка и глядя куда-то за решетку. – Это уже другая история, и тебе необязательно ее выслушивать. Но я все вспоминал сегодня целое утро и пришел к выводу: это моя вина, Ханк, я довел их до этого.
Маршалл тяжело вздохнул и отер влажные глаза.
– Если бы я потерял все: газету, дом, проиграл бы эту войну, я бы выдержал, если бы только они у меня остались. Но их я тоже потерял… – Помолчав, он добавил:
– Вот что со мной произошло, – и замолчал окончательно.
Ханк плакал. Он плакал и улыбался, и поднимал руки к Богу, и качал головой от удивления. В глазах Маршалла это выглядело каким-то религиозным экстазом.
– Маршалл, – сквозь слезы говорил Ханк, то вставая, то опять садясь на нары, не в силах усидеть на одном месте, – это дело Бога! Это не случайность. Наши враги задумали зло, но Бог обратил его в добро. Он свел нас вместе, чтобы мы могли встретиться и собрать все части в целое. Ты ведь еще не слышал моего рассказа, но знаешь что? Он очень похож на твой! Мы с тобой попали в одну и ту же историю, только с разных сторон.
– Давай, давай, рассказывай, я тоже хочу поплакать!
Итак, Ханк начал повествование о том, как он вдруг стал пастором в церкви, которая не желала, чтобы им был именно он…
Мотоцикл Бетси несся по шоссе номер 27 как ветер. Бернис крепко держалась за спину новой знакомой. Она сидела на мягком кожаном сидении и с удовольствием смотрела по сторонам. Поездка была замечательной. Она снова почувствовала себя ребенком, и то, что на обеих были шлемы с темными стеклами, давало ей ощущение спокойствия.
Но они быстро приближались к Бэйкеру, навстречу смертельным опасностям. Здесь должно было выясниться главное: удалось ли Сузан Якобсон добраться до Бэйкера. В душе Бернис росло желание оставаться на мотоцикле рядом с чудесной, милой девушкой и продолжать полет по шоссе… куда угодно. Любое иное место было сейчас лучше, чем то, куда она направлялась.
Бернис были хорошо знакомы места, которые они проезжали: щит с рекламой кока-колы, открытый торговый склад леса. Наконец мотоциклистки въехали в Бэйкер. Бетси нажала на тормоз, снижая скорость. В конце концов она съехала с шоссе и вырулила на незаасфальтированную стоянку прямо перед старым мотелем «Сансет».
– Здесь тебя устраивает? – прокричала Бетси сквозь стекло шлема.
Бернис разглядела неподалеку вывеску «Лесной таверны».
– Да, отлично.
Она спрыгнула с сиденья и отстегнула ремень шлема под подбородком.
– Подожди снимать, – посоветовала Бетси.
– Почему?
Но в ту же секунду Бернис собственными глазами заметила то, что могла знать только она: полицейская машина из Аштона проехала мимо и, снизив скорость и просигналив левый поворот, въехала на стоянку перед «Лесной таверной». Из нее вылезли двое полицейских и прошли внутрь здания. Бернис посмотрела на Бетси: знает ли она?
По ее виду было непохоже. Бетси показала рукой в сторону маленького кафетерия, расположенного сразу за мотелем.
– Это заведение Рози Аллен. Оно ужасно выглядит, но Рози готовит лучший суп в мире, и очень дешево. Подходящее место, чтобы протянуть время.
Бернис сняла шлем и положила его на сиденье.
– Бетси, я у тебя в долгу, большое спасибо.
– Не стоит, – улыбка, осветившая лицо, была заметна даже сквозь защитное стекло шлема.
Бернис посмотрела на крошечное кафе. Нет, оно выгляо узк слишком невзрачным. Лучший суп в мире?
Она повернулась к Бетси и… окаменела. Ей даже показалось, что она сейчас упадет, будто земля ушла у нее из-под ног.
Бетси не было. Мотоцикл исчез. Ей казалось, что она пробудилась ото сна, и теперь ей нужно время, чтобы окончательно очнуться и понять, где кончается сон и начинается реальность. Свежий след мотоцикла по-прежнему четко виднелся на мягком грунте, начинаясь там, где они свернули с дороги, и обрывался возле места, где она сейчас стояла.
