– Вообще-то на Юго-Западе.
Я рассмеялась:
– Нет, я к вам домой не пойду. Это у нас такой слэнг – живете, значит работаете. Где вы тут работаете?
– В подвале, в типографии.
– Ну нет, я туда не пойду, не найду.
– Но почему? Там, где мы с вами сегодня встретились, лестница вниз. Там меня и найдете.
Уже что-то. Но искать лестницу не хотелось. Тем более, я так и не спросила, как его зовут. Подожду еще. Ждать долго не пришлось. На следующее утро опять встретились у входной двери. Решилась я:
– Так где вы здесь обитаете?
Показал. Пригласил в гости. Воспользовалась. Он обрадовался:
– Меня зовут Андрей. Можно без Иванович.
– Хорошо, я вас так и буду звать. Андрей Безиванович. А меня – Оля. Тоже Безивановна.
– А можно вопрос не по теме? Зеленая блузка к глазам или глаза к блузке?
– Если можно наоборот, то наоборот.
– Как у вас дела на работе?
– Не могу решиться уйти.
– Могу вам помочь. У меня есть знакомый, который хочет издавать журнал. Я узнаю у него. Вот вам моя визитка. Позвоните.
Уже неплохо. Знаю, как зовут и телефон.
Позвонила на следующий день:
– Владимир Безиванович? Это Оля, ваша знакомая из пищеблока.
Молчание.
– Вы что, меня не помните? Я – Оля, журналистка.
– А, Оля, а при чем тут пищеблок?
– Ну мы же с вами в пищеблоке познакомились.
– А я соображаю, что это за Оля из пищеблока. Я как-то года три назад попал за хулиганство на пятнадцать суток и отрабатывал повинность в пищеблоке. Поэтому у меня он ассоциируется с лишением свободы.
– А вы боитесь потерять свободу?
– Я ее уже потерял.
– Жена?
– Да.
– Хорошо, договорились. Я не буду нарушать ваши границы.
– А я их разве обозначил?
– А разве нет?
Ушла. Все напрасно. Туда мне хода нет. С женатыми мужиками я больше не связываюсь. И вообще мне не до них. Надо зарабатывать деньги. Убеждаю себя – они легко не достаются. Значит, надо писать про инновации и делать обзор цинкового рынка. Каждый день – по одному материалу. С такой рекордной производительностью я еще не работала. Но редактор этого не замечает. Он вообще меня не замечает. Молча, без объяснения правит и не удостаивает даже взглядом. Не уютно. Чувствую свою ущербность. Профнепригодность. Пытаюсь забыться в работе – с 10 утра до 10 вечера. Уже месяц. Но в трудовой об этом – ни строчки. Она валяется у меня в тумбочке. Появились тревожные мысли. Кинут. Оставят без зарплаты. Уйду ни с чем. Решила поговорить на эту тему с редактором. Подошла, оперлась руками о стол, согнулась. Начала чертить носком сапога полукруг вокруг себя. Поняла – поза угодническая. Встретила презрительный взгляд. Процедил сквозь зубы: поговорим через неделю. Всю неделю ждала, когда скажет: пора расставаться. Не сказал. Спросила сама. Ответил: окончательный ответ будет к вечеру. Подробно поговорим о моей работе. А сейчас надо писать в номер. Написала. Подошла вечером. Опять согнулась. Бросил – «Работайте». Чуть не захлебнулась от радости. Начала оживленно разговаривать со всеми подряд. Сереже сказала, что он самый добрый. Алеше, что он самый красивый. Володе, что он самый талантливый. Наталье, что она хорошая мать. Каждый в отдельности и все вместе удивились. Объяснять ничего не стала. Только дома поняла, что в принципе ничего не изменилось. Трудовая лежала на том же месте.
На следующий день все получали зарплату. Ждала до победного. Надеялась, что дадут и мне. Не дождалась. Сказали, что получим на следующей неделе. Успокоилась. Написала еще две статьи. Принесла готовые и с улыбкой вручила редактору. Он даже не посмотрел:
– Вы знаете, я вчера вас искал, но вы ушли раньше времени. Я хотел сказать, что нам придется расстаться. У меня финансовые трудности.
– А как же ваше «работайте».
– Ситуация изменилась.
– Что, я настолько плоха?
– Дело не в том, что нравится – не нравится. Есть еще много факторов, от нас не зависящих.
Какие именно, не сказал. Но расставанию обрадовалась. Не надо будет насиловать себя каждое утро. Писать о промышленности и делать обзоры рынков. Оставила свой телефон и вприпрыжку удалилась. Что буду делать, не знала. Знала, что не буду делать. Больше никогда не пойду в федеральную газету. Сначала надо подтянуть чувство уверенности. И избавиться от ощущения зависимости.
Вечером позвонила Андрею:
– Здравствуйте, а я опять безработная.
– У вас такой радостный голос, что хочется сказать, рад за вас.
– А вы скажите, не ошибетесь. Единственное, что мне жаль терять, это возможность попить с вами кофе.
– Но это не проблема. В Москве много мест, где можно попить кофе.
– Тогда договоримся так. Если у вас сформируется желание меня увидеть, то пригласите меня на чашку кофе.
– Хорошо. Но если я замотаюсь и забуду, то пригласите меня вы.
– Куда?
– Хороший вопрос.
– То есть всю ответственность вы перекладываете на меня?
– Нет, просто я действительно могу забыть.
– Вообще-то я не отношусь к незначительным событиям, про которые так легко забыть. Тем не менее, будем считать, что я выполняю вашу просьбу. Позвоню через неделю. А пока займусь своим трудоустройством.
Нашла в записной книжке одного потенциального работодателя и сходу приступила к делу:
– У вас нет вакансий для хороших журналистов?
– Для хороших журналистов вакансии есть всегда. Приходите.
Звали его Павел Анатольевич. С первого слова поняла – эмоциональная волна моя. Приветлив, весел, остроумен. Ничего от снобизма и высокомерия. Сразу же расположил к себе. Говорила искренне, горячо и убедительно. Даже не попросил показать публикации. Только прокомментировал:
– Я дяденька взрослый. Мне достаточно услышать, как вы говорите. Сразу видно, наш человек.
Можно считать, что меня уже приняли в штат. В городскую газету коммунального хозяйства. Осталось подсчитать, как я буду жить на мизерную зарплату. Считать не стала. Нашла утешение в свободном графике и мелкотемье. И еще в возможности писать рассказы. Сомнения появились, когда поручили написать очерк про сантехника. Потом про клумбы в московских дворах. Потом репортаж из подвала. Сантехник меня вдохновил на одну страницу текста. Человек, который лучше других устанавливает в Москве унитазы, на большее не вдохновляет. Клумбы потянули на хилую зарисовку. Зато подробно расписала про московские подвалы. Про те, где тепло и сухо. Много свободного времени и мало денег. Вернулась к тому, от чего бежала. К одиночеству.
Попробовала разбавить его с Андреем. Начала с оправдания:
– Я обещала позвонить, вот поэтому...
– Умничка, что позвонила. Только я сегодня не могу.
