и выдумав при этом нелепую причину, что, мол, любит своего мужа. Вполне резонно, что Императору это не понравилось, и он приказал доставить ее к нему. Но айкира и ее муж оказали сопротивление и оба погибли. Это была случайность, никто не хотел доводить дело до смертей, но так уж получилось. А этот ваш Риманис Гидарий подослал к Императору убийц, не знаю уж, кем Агнесс ему приходилась, раз он осмелился на такую наглость. В любом случае, покушение сорвалось — все-таки наш Император самый сильный раск среди нас, и айкиры в магическом плане перед ним беспомощнее котят. Однако спускать им это просто так никто не стал, и раз уж наш правитель никак на эту дерзость не отреагировал, остальные решили раз и навсегда проучить айкрир, чтобы впредь даже мысли у них не возникало проявить непочтительность к правящему дому.
— Вот как? — Радни медленно отпила из своего бокала. — В этом и есть причина наших вечных конфликтов. Раски почему-то всегда были твердо уверены, что мы обязаны им подчиняться. А ведь мы даже не принадлежим к одной расе, с чего бы это?
— Мы жили на одной территории, раски без сомнения сильнее айкир, как физически, так и магически. Это естественно, — холодно заметил Альрид.
Радни лишь пожала плечами на это и промолчала. Моя хозяйка раздраженно поджала губы, но я успела ее вовремя остановить от резкого комментария. Зачем наживать здесь врагов? Наше положение и так слишком шаткое.
Рид задумчиво переводил взгляд с Мари на Радни, а потом все же решился спросить:
— А что, вы с чем-то не согласны в этой истории?
— Конечно, мой мальчик, — ответил за айкир Ксеонир. — Пора бы тебе понять, что у каждой из сторон конфликта есть свой, свершено разный взгляд на причину ссоры.
— Вы правы, лиг, — подтвердила Радни. — У нас своя версия тех событий. Мне просто интересно было услышать, что раски рассказывают своим детям о причинах нашей вражды.
— И какая же эта версия? — заинтересовался Рид.
Айкира мягко улыбнулась ему. Похоже, ее чрезвычайно забавляла вся эта ситуация, когда сидя в уютной комнате с бокалом прекрасного вина, ты объясняешь своему извечному врагу, почему, собственно, он столько веков гоняется за тобой.
— Когда Иритен в первый раз увидел Агнесс, она действительно была уже замужем, причем много лет, — Радни принялась ласково поглаживать свою шариссу, на что та сладко замурлыкала. — И у них даже были уже вполне взрослые дети. Только вот мало кто из расков знал, что брак этот был на самом деле по любви, это ведь такая редкость среди знати, как с вашей, так и с нашей стороны.
Рид недоверчиво хмыкнул.
— Не надо так недоверчиво воспринимать мои слова. То, что не видно было вам, очень заметно было любому айкиру. У нас, если пара действительно любит друг друга, их цвет волос меняется. Все айкиры темноволосы от природы, и только волосы влюбленных постепенно меняются и приобретают едва заметную рыжину. Наши ученые очень долго бились над объяснением этого феномена, но загадка так и не была решена.
На минуту в комнате воцарилась тишина, раски переваривали полученную информацию, а я с пониманием покосилась на темно-рыжую прядь, проглядывающуюся в сложной прическе Радни.
— Поэтому, — продолжила айкира, — никто из нас не удивился, когда Агнесс отказала Императору. Впрочем, его увлечение ею тоже было вполне понятно. Мельхиара была удивительной айкирой, и дело тут даже не во внешности. Говорят, она буквально затягивала своей неуемной энергией, мужчины как будто попадали под гипноз в ее присутствии. Но айкиры знали, что она никогда не ответит им взаимностью. Ваш же Император, видимо, был не в курсе. Хотя я не понимаю, почему она ему все не объяснила, и он все-таки отправил за ней своих людей. Какое удовольствие обладать только телом любимой женщины, зная, что ее душа в это время с другим мужчиной?
— Агнесс все объяснила Иритену, — все уставились на заговорившего вдруг Ксеонира. — И он понял. Не сказать, что принял, но хотя бы понял.
— Зачем тогда…
— А он никого и не отправлял за Мельхиарой, — раск печально улыбнулся ошарашенным Мари и Радни. — Это была инициатива некоторых…Ну, виновные давно наказаны, не будем сейчас о них. Просто, как и при любом Дворе, нашлись те, кто решил, что они смогут выслужиться перед Императором, если приведут к нему понравившуюся ему айкиру. Ее желания, естественно, никто спрашивать не стал, что и привело к печальному финалу. А Иритен Агнесс действительно любил, это вообще у него, наверное, первая любовь была. И оплакивает ее он совершенно искренне.
— А покушение? — спросил Рид.
— А что покушение? — покачала головой Радни. — Агнесс приходилась нашему тогдашнему Ведущему Гидарию племянницей. Любимой племянницей. А его брату — любимой дочерью. Безутешный отец и ее брат входили в ту группу, что отправилась к Иритену под видом послов. А также брат ее мужа, который тоже погиб от рук расков. Старший сын Агнесс и муж ее дочери, которая крайне тяжело пережила смерть матери, сильно заболев на нервной почве. И друг ее детства, которого связывали с ней узы, не менее крепкие, чем родственные. Вот и получилось так, что среди жаждущих отомстить были айкиры из разных семей, но все имевшие право на месть. И Гидарий тоже имел все основания присоединиться к ним, но не сделал этого, опасаясь, что его поступки будут расценены как поступки Ведущего всех айкир. Правитель должен в первую очередь думать о своем народе. Но это все равно не помогло — после неудавшегося покушения, раски как с цепи сорвались, устраивая эту проклятую Великую Охоту.
— Когда Иритен очнулся на некоторое время от своей скорби, — вновь заговорил лиг Ксеонир, — он остановил это безобразие. Правда Охота была уже в самом разгаре, раски всегда недолюбливали айкир и многие решили этим воспользоваться. А Иритен под властью своего горя был слишком невнимательным, отдавая приказ. Он сказал просто прекратить Охоту, но напрямую преследовать айкир не запретил. Существует множество способов обойти такой приказ, чем раски и пользуются уже столько лет. А мне так и не удалось заставить Императора обратить на это внимание. Реально его волновала только одна айкира — Агнесс.
Я вздохнула. Эгоизмом отличаются не только айкиры, но и раски. Правда осознавать, что большая часть народа моей хозяйки погибла во времена Великой Охоты просто из-за бесхребетности одного раска, не сумевшего вовремя удержать своих подчиненных от попытки силой захватить Агнесс и от последовавшей резни, это было больно. Такую же боль я сейчас ощущала от Мари, поэтому сочувственно положила голову ей на руку.
— Но лиг Ксеонир, — жалобно спросил Рид. — Это получается, что версия айкир верная?
— Нет, даже они много не знают в этой истории, — раск покачал головой. — Никто из них ведь не присутствовал при тех событиях.
— А вы?
— А я тоже многого не знал. И сейчас воспользовался нашим разговором, чтобы прояснить для себя некоторые вещи. Ты должен научиться выслушивать все стороны и составлять свою версию. Со стороны виднее, как говорится.
Радни грустно вздохнула и поднялась с дивана, аккуратно поддерживая Литу одной рукой.
— Думаю, уже достаточно поздно. Разрешите пожелать вам всем спокойной ночи. Это была познавательная беседа, благодарю, лиг Ксеонир, за приглашение на нее.
Она повернулась к Мари.
— Было приятно познакомиться с тобой. Ты ведь не против, если мы оставим церемонии?
— Нет, конечно, — улыбнулась хозяйка.
— И то верно, — мягко засмеялась Радни, — нам нужно держаться вместе, здесь так много расков. Ну ничего, вот прибудут остальные и этот перевес будет уже не так заметен.
Хитро взглянув в сторону бесстрастно наблюдающего за нами Альрида, айкира грациозно проследовала к двери из комнаты, кивнув на прощание всем еще раз.
'Ты не хочешь последовать ее примеру?' — поинтересовалась я у подопечной.
Мари, осознав внезапно, что осталась одна среди расков и совершенно не представляя, о чем с ними говорить, резко поднялась и окликнула Радни уже на самом пороге:
— Подожди! Я с тобой.
