доработали в ракетоносец СМ-7/2М, испытания которого провели в октябре 1957 г. Уже в 1957 г. на заводе в Горьком выпустили 7 таких машин ('тип 65') с радиолокаторами РП-2У, затем началась их массовая постройка.
Большую часть государственных испытаний ракетоносного перехватчика МиГ-19 провел летчик- испытатель Степан Микоян. Испытательные полеты с ракетами К-5М начались 14 октября 1957 г. и продолжались десять дней. В результате, была получена положительная оценка новой системы вооружения и принято решение о запуске се в серийное производство.
Кроме того, в июле – августе 1957 г. на МиГ-19 №59210406 и №59210103 провели заводские летные испытания системы 'КС', регулирующей работу двигателя и предотвращающей его остановку при пуске ракет.
После принятия системы на вооружение по Постановлению от 28 ноября 1957 г. № 134-54 она получила обозначение С-2-У, ракета – РС-2У. На Горьковском заводе № 21 носитель запустили в серию под обозначением МиГ-19ПМ ('изделие 65'), выпустив 369 самолетов с 1956 по 1960 год. Таким образом, ракетоносцы составили пятую часть от без малого 1900 построенных МиГ-19. В свою очередь, в 1957 1959 годах, было выпущено и большое количество ракет РС-2У.
К сожалению, надежность радиоэлектронного оборудования МиГ-19ПМ оказалась еще ниже, чем у его предшественника – 'пушечного' МиГ-19П. Значительно ухудшились и летные характеристики. Так, максимальная скорость едва превышала звуковую – большое сопротивление пилонов с ракетами снизило се с 1452 до 1250 км/час. В сочетании с частыми отказами системы управления (прежде всего – радиолокатора 'Изумруд-2М') и отсутствием артиллерийского вооружения это еще больше испортило репутацию самолета. Лишь к концу периода эксплуатации МиГ-19ПМ удалось добиться приемлемых характеристик надежности аппаратуры. В начале шестидесятых годов после оснащения более совершенной аппаратурой наведения 'Лазурь' перехватчики получили обозначение МиГ-19ПМЛ.
С выпуском К-5М работы по дальнейшей модернизации 'ШМ' в ОКБ-2 не закончились. В марте 1956 г. выпустили эскизный проект по еще одному ее варианту – К-5С. Базируясь на уже имевшихся результатах пусков на этом варианте предлагалось радикально решить проблему относительно невысокой эффективности ракет этой системы вооружения. Как отмечал в своих воспоминаниях, написанных в восьмидесятые годы, генерал-полковник Ю.В. Вотинцев 'эффективность поражения целей ракетами РС2-УС составляла всего лишь 0,6..0,7'.
Действительно, при испытаниях на земле осколки боевых частей этих ракет с пятиметрового расстояния пробивали броневой лист толщиной 10- 12 мм. Но это лишь свидетельствовало об уровне поражающего действия собственно боевых частей. Как неоднократно показывали результаты испытательных пусков, ракеты далеко не всегда оказывались на таких расстояниях от цели. Для представлявших собой многотонные и многометровые объекты самолетов далеко не каждое попадание осколков ракеты могло оказаться смертельным. Так, выход из строя реактивного двигателя самолета- мишени или разрушение его баков с топливом происходили при подрыве ракеты в девяти десяти метрах от них, для разрушения хвостовой части самолета требовался промах не более четырех, а для разрушения крыла – не более двух с половиной метров.
Решение, предложенное в ОКБ-2 в начале 1956 г. выглядело действительно радикальным – значительно увеличить массу боевой части ракеты при соответствующей доработке двигателя. По всем расчетам выходило, что эффективность такой 'подросшей' ракеты РС-2У значительно повысится даже при сохранении неизменной величины промаха. На К-5С планировалось установить и более совершенный радиовзрыватель, аналогичный разрабатываемому в то же время для ракеты К-6. По расчетам для поражения тяжелого самолета-бомбардировщика достаточно было всего двух ракет, а не четырех , как это требовалось при использовании РС-2У. Стоимость же каждой из К-5С лишь ненамного превышала РС-2У а значит затраты на решение боевой задачи снижались почти вдвое.
Но К-5С не состоялась. Сначала не хватило возможностей истребителей- перехватчиков – вдвое более тяжелые ракеты потребовали и более мощных узлов подвески, укрепления крыльев. Позже, по мере приближения летных испытаний К-6 первоначальный интерес к этой работе окончательно угас.
РАКЕТА К-51 (РС-2УС, изделие ИС)
Уже во второй половине пятидесятых годов система К-5 рассматривалась как устаревшая и не планировалась к применению на перспективных самолетах. Однако, обстоятельства сложились так, что с некоторыми доработками она стала основой вооружения Су-9 – наиболее скоростного и высотного советского перехватчика первой половины шестидесятых годов.
Прототип этого самолета – Т-3 – предполагалось вооружить более современными ракетами типа К-7 или К-6. Однако, обеспечивающая их применение РЛС 'Алмаз-3', как и станции семейства 'Изумруд', включала две антенны, что затрудняло ее размещение в сверхзвуковом воздухозаборнике. В попытках довести скорость Т-3 до уровня его аналога со стреловидным крылом, фронтового истребителя С-1, перехватчик оборудовали аналогичным воздухозаборником. Первоначально эти работы носили чисто экспериментальный характер, так как предполагалось, что в небольшом центральном теле не удастся разместить ничего, кроме радиодальномера. Однако, к этому времени в КБ-1 коллектив под руководством К.Н. Патрухина на базе опыта работ по головкам самонаведения крылатых ракет сумел разработать достаточно эффективную самолетную РЛС ЦД-30, способную, в частности, обеспечить наведение очередной модификации ракет семейства К-5М. Предварительно на экспериментальном варианте Миг-17ПФУ – СП-16 был испытан опытный радиолокатор ШМ-60 все того же КБ-1. В результате, 28 декабря 1957 г. вышло Постановление № 1843-619, обязывающее ОКБ П.О. Сухого оснастить Т-3 РЛС ЦД-30 и ракетами К-5М.
Для применения в более широком диапазоне условий пуска и совмещения с новой РЛС предстояло вновь доработать ракету. Очередной вариант получил обозначение К-51 (изделие 'ИС'), но в ряде документов использовалось обозначение К-5МС. Доработке подлежали блок питания и аппаратура управления (пятый отсек) ракеты.
С развертыванием работ по К-51 в КБ-1 вновь оказался востребован один из прежних руководителей работ по ракете – Д.Л. Томашевич, которого в последний день мая 1958 г. назначили главным конструктором по К-51 в КБ-1. КБ-1, однако не располагало достаточной производственной базой для изготовления ракет. Поэтому спустя пару недель организация работ вновь претерпела ряд изменений. Приказом Госкомитета по авиационной технике калининградский завод N° 455 был определен в качестве опытной базы КБ-1 при проведении работ по К-51. Начальником КБ при заводе назначили М.Е. Екидовича, а техническое руководство возложили на Томашевича. Работавших в КБ-1 А.А. Колосова и Э.В. Ненартовича назначили главными конструкторами комплекса К-51 в целом и системы управления соответственно.
В соответствии с Постановлением от 16 апреля 1958 г. №41-198 применение системы К-51 предусматривалось как в составе авиационных ракетных комплексов перехвата Т-3-51 с размещением на самолете Т-3 четырех К-5М, так и в составе комплекса СМ-12-51 на самолете СМ-12 – варианте МиГ-19 с оптимальным для сверхзвуковых условий воздухозаборником с заостренными кромками и центральным телом. Отметим, что Постановлением предусматривалось также использование системы автоматизированного наведения истребителей – 'Воздух-1'. Использование директорного, а в дальнейшем и автоматизированного режимов наведения истребителя в сочетании с ракетным вооружением превращала перехватчик в первую пилотируемую ступень своего рода зенитной ракеты дальнего действия, сводя роль летчика к минимуму. Выход на летные испытания Т-3-51 и СМ-12-51 планировался, соответственно, в августе и сентябре 1958 г.
Еще до оформления Постановления, решением Военно-промышленной комиссии № 12 от 3 марта 1958 г. было задано переоборудование под комплекс К-51 одного из первых серийных Т-3 (заводской № 0103), а также изготовление на заводе № 153 еще трех ракетоносцев с представлением на испытания в мае-июле. В мае 1958 г. летчик- испытатель В.И. Ильин поднял в воздух первый носитель системы К-51 – самолет Т-43-2, переделанный для этих испытаний из ПТ-8. Под крылом сухо- вского носителя ракеты размещались на пусковых устройствах АПУ-19 (внутренняя пара) и АПУ-20 (внешняя пара).
В свою очередь, на заводе № 21 изготовили один СМ-12ПМ и два экземпляра подобного самолета с
