Вышли мы слегка удручённые. Удалось сбыть всего шесть камней.
Дома уселись за стол.
Что делать будем, зятёк?
В Москву поеду, вернее будет.
Новгород ближе.
После того, как царь Новгород разорил с опричниками, боюсь, что и там денег не будет.
Илья почесал в затылке, покряхтел.
Ценность у жуковиньев огромная, охрана сильная нужна.
Коли охрана большая — разбойникам подсказка.
Рискованно без должной охраны-то.
Очень — я понимаю. Да только обратная дорога ещё опаснее.
Это почему же?
Сам подумай.
Илья замолчал, потом хлопнул себя по лбу:
Понял. Каменьев не больше пригоршни, а обратно, ежели серебром заплатят — мешок целый может получиться, золотом поменьше выйдет, но всё равно за пазуху не положишь.
Вот, подумал — и догадался.
Купец всё же я. А обратно с санным обозом надо добираться. Реки встали, обозы по зимнику постоянно ходят.
Так и сделаю. Время терять не буду, завтра же и выезжаю. Ночевать и есть на постоялых дворах буду, одна забота — лишь бы конь не подвёл.
Я уложил камни в кожаный мешочек, приготовил пистолет с огневыми припасами, поточил и смазал саблю. Полушубок и шапка у меня добротные, а вот про валенки придётся забыть. Холодно в сапогах, да в валенках ноги в стремена не вденешь.
Утром я плотно поел и, провожаемый всеми домочадцами, выехал со двора.
ГЛАВА X
Воздух за городом свежий, морозный, дышится полной грудью. Застоявшаяся в конюшне лошадь ходко шла рысью — даже подгонять не надо было. Путь по льду лёгкий, езжай по санному следу — и не заблудишься. Одна забота — в промоину не угодить бы, да смотрел я вперёд зорко. Когда лошадь уставала, я пускал её шагом, отдохнёт — снова в галоп. За день отмахали вёрст тридцать пять и, когда уже начало смеркаться, я заехал на постоялый двор, что манил путников горящим масляным фонарём над воротами. Поел и — спать.
За ночь лошадь отдохнула и несла ровно, только снег из-под копыт летел. Река делала изгибы, по берегам стоял заиндевевший лес с шапками снега на ветках и, когда я вылетел из-за очередного изгиба, увидел, как грабят купеческий обоз. Вероятно, напали несколько минут назад. Нападавшие, как и обозники, были одеты в тулупы, и сразу различить, кто из них кто, было невозможно. На ближних санях стоял мужик в одной рубахе, без тулупа и отбивался палкой от двоих нападавших.
Я подскакал, с ходу ударил саблей одного, второй ощерился и кинулся на меня сам, держа перед собой длинный нож. Взмах сабли — и рука с ножом упала на снег. Разбойник взвыл, но мужик на санях крепко ударил его палкой по голове, сшиб заячий треух и огрел ещё раз.
Я направил коня дальше. Здесь у саней бились двое на топорах. Непонятно — кто разбойник? Не зарубить бы своего. Помог сам обозник.
— Барин, чего смотришь, помоги!
