отправленного в Кратово, являлся только один бомбардировщик, № 4263782, который забрало себе управление ВВС Дальневосточного фронта. Подробности его эксплуатации там неизвестны. Остальные значатся в списках с пометками: «течь 2-х баков, 1-й и 3-й мотор аварийные», «неисправен 3-й мотор и т.п. Впоследствии по крайней мере один «Либерейтор» с Камчатки передали в 45-ю дивизию.
В период функционирования американских баз на Украине В-24 появлялись там лишь эпизодически – как транспортные. Когда англичане проводили операцию «Параван» в сентябре 1944 г., они пригнали под Архангельск два грузовых «Либерейтора» с наземнымм составом и запчастями. Пробыли они там недолго и благополучно улетели.
Зато при продвижении советской армии по Восточной Европе совершившие вынужденные посадки американские бомбардировщики встречались все чаще и чаще. К маю 1945 г. их нашли, в различном состоянии, 73 штуки. Так же как и «Летающие крепости», первоначально их восстанавливали в порядке личной инициативы различные полки и дивизии. Так, в 17-й воздушной армии отремонтировали по меньшей мере один В-24, в 16-й – три, в 15-й – один.
С 10 апреля 1945 г. обязанность заниматься брошенными бомбардировщиками возложили на 18-ю воздушную армию (в которую преобразовали АДД). Но она начала искать такие машины для пополнения некомплекта в своих полках еще раньше – 30 марта на аэродром Балбасово прибыли три B-24J из Венгрии. Бомбардировщики собирались на аэродромы Сомбор в Югославии, Кечкемет и Печ в Венгрии, а оттуда перегонялись под Оршу.
В начале июня «Либерейторы» начали концентрировать в 203-м гвардейском полку. На 1 июля там значились 17 Пе-8, два В-25 и 19 В-24.
Надо сказать, что отношение летчиков к «Либерейтору» было куда хуже, чем к «Летающей крепости». К нему прочно приклеилась кличка «Утюг», данная за инертность в управлении. Он медленнее, чем B-17G, разгонялся, зато быстрее терял скорость при уборке газа. Взлет на В-24 имел две неприятные особенности: перед отрывом переднего колеса от полосы возникала тряска, а при уборке основных стоек резко изменялось обтекание крыла. Непривычным после Пе-8 являлось трехколесное шасси.
При освоении «Либерейтора» в 45-й дивизии произошла одна катастрофа. 25 мая на В-24Н пилота, Козырева при взлете отказал один из моторов. Самолет сел на поле за аэродромом, сильно ударившись о землю. Фюзеляж раскололся надвое, были жертвы.
Укомплектовка 203-го полка завершилась к началу октября, когда в строю имелся 21 исправный В-24. Среди них были машины модификаций D, H, J, L и М. Почти сразу же с самолетов смыли или закрасили эмблемы бывших владельцев. На бомбардировщики нанесли привычные для советской авиации тактические номера в носовой части. Цвет номера зависел от эскадрильи – светло-голубой, белый или бежевый. На килевых шайбах появились «кепочки» – верхушки стали красить красной, зеленой или голубой краской, опять-таки по эскадрильям.
В декабре 1945 г. с американской машиной знакомили летчиков 52-го гвардейского полка, но эта часть «Либерейторов» так и не получила – наверное, решили, что их на два полка не хватит.
В-24 успешно эксплуатировались 203-м полком несколько лет, восполняя нехватку отечественных тяжелых бомбардировщиков. Из-за отсутствия запчастей количество машин постоянно уменьшалось. Особенно донимала нехватка покрышек для носовых колес. На некоторых самолетах на носовую стойку просто устанавливали основное колесо с Ил-4.
В-24 превосходили Пе-8 по потолку и скорости, отличались хорошей путевой устойчивостью, а по управлению были даже легче, чем наши машины. Экипажи чувствовали себя комфортно, пользовались современным навигационным и радиооборудованием. Эксплуатация «Либерейторов» стала хорошей школой перед переходом на Ту-4, до мелочей копировавший американский В-29.
Когда началось освоение Ту-4, В-24 использовали для обучения взлету и посадке на самолете с трехколесным шасси. Для этого из 203-го полка по несколько машин раздали в различные части Дальней авиации. Так, уже упоминавшийся 890-й полк получил три самолета, которые применялись как учебные до 1 949 г.
Три машины попали в Полтаву. Стоявшая там дивизия тоже готовилась к переходу на Ту-4. Один из самолетов разбился в 1949 г. из-за ошибки борттехника на взлете, второй в 1950 г. вспыхнул в воздухе и после вынужденной посадки догорел уже на земле. Третий эксплуатировался до 1951 г., когда начали сдавать двигатели. В 1 952 г. его разрезали на металлолом.
В списках авиатехники наркомата (затем министерства) авиапромышленности «Либерейторы» не значатся. В феврале наркомат просил ВВС передать из 18-й воздушной армии один В- 24D для переделки в высотную лабораторию ЦИАМ, но получил категорический отказ.
В -24 «Либерейтор»
B-24J (летающая вешка) из 458-й бомбардировочной авиагруппы
Яков Моисеевич СОЛОДОВНИК
Первый скафандр
Меня окружает мрак и тишина … Лишь из-под толстых войлочных подошв унтов светится узенькая щель между створками бомболюка.. За ними – десятикилометровая бездна, отделяющая меня от теплой, ласковой земли.
Макушка моего гермошлема упирается в верхнюю обшивку бомболюка, основной парашют, на котором я сижу, превращает скамеечку под ним в неустойчивую зыбкую опору, с которой можно легко соскользнуть, если не держаться руками за шпангоуты самолета. А держаться становится все труднее по мере того, как скафандр с набором высоты раздувается все больше и больше, и каждый палец, распухая, становится все жестче…
Под тяжестью запасного парашюта затекли неподвижные ноги, из-за чего я с трудом скорее угадываю, чем различаю, щиток не передней стенке бомболюка с сигнальными лампочками, ни одна из которых пока не горит. Но претензий предъявлять не приходится – бомболюк рассчитан на компактную авиабомбу, а не на человека в раздувающемся скафандре. И самолет СБ – единственный, который на сегодня может поднять меня на высоту десяти тысяч метров.
Лампочки на щитке начнут загораться тогда, когда Леша Гринчик «наскребет» эту высоту… Белая – знак того, что высота достигнута, зеленая – сигнал об открытии бомболюков и красная – сигнал «пошел». Впрочем, красную я все равно уже не увижу – моя голова в плексигласовом цилиндрическом гермошлеме с вертикальными проволочками электрообогрева будет уже наклонена наружу, вниз, с последующим
