виду миниатюра в рукописи. Краски, которыми пользовались миниатюристы, соответствуют цветам, излюбленным поэтом (золотой, алый, белый).
Пусть к Зигфриду Кримхильда с приветом обратится… — Приветствие дамы расценивалось как особая честь, и чем знатнее была дама, тем выше отличие, которого удостаивался рыцарь.
…не скорбью, а счастьем полон весь… — Опять сочетание «радости» и «страдания», лейтмотив «Песни о нибелунгах».
Поцеловать героя велел сестре король… — Поцелуй ещё более повышал честь, оказанную рыцарю приветственным обращением дамы, но не был знаком её любви. Во всей сцене встречи Зигфрида с Кримхильдой различаются два плана. Один — придворный церемониал, не предполагающий каких-либо индивидуальных эмоций между его участниками: дама награждает рыцаря своим вниманием в присутствии двора. Второй план — взаимное влечение Зигфрида и Кримхильды, придающее ритуалу новый смысл и выходящее за его рамки. Зрителям понятен только первый план (впрочем, Гунтер догадался о любви Зигфрида к его сестре, строфа 272), поэту же виден и второй план, просвечивающий сквозь куртуазный этикет.
Но разлучён был с девушкой герой при входе в храм. — Мужчины и женщины занимали в церкви разные места.
…первым покинул церковь он… — Рыцари покидали церковь прежде дам и поджидали их выхода.
…отпустите пленных без выкупа домой… — Зигфрид выступает здесь как образец рыцарственной гуманности. Слово дать… — собственно: «дать руку в знак скрепления обещания». Жест играл в публичной жизни средневекового общества огромную роль.
Щиты с казною… — Выпуклый щит служил мерою, им отвешивали деньги, что было признаком предельной щедрости.
…на острове морском. — Местоположение Исландии, равно как и то, представляет ли она собой остров, в «Песни о нибелунгах» обозначено до крайности расплывчато. Сказочный тон, от которого не свободны стихи, повествующие о ранних подвигах Зигфрида, применительно к Брюнхильде чрезвычайно усиливается. Перед нами — вариант широко распространенной сказки о сватовстве к богатырше, завоевание которой требует хитрости или необычайной силы и сноровки, причём неудача в испытании грозит жениху немедленной смертью. Физическая сила и ловкость Брюнхильды, как и её нрав, ставят её вне куртуазного мира бургундского двора, — она принадлежит совершенно иному, фантастическому миру, и попытка согласовать их стоит поэту немалых усилий и не вполне ему удается.
В трёх состязаньях с нею был верх обязан взять // Любой, кто к королеве посвататься решался… — В скандинавском варианте сказания овладеть Брюнхильд способен лишь тот, кто преодолеет пламя, окружающее её палаты. Гуннар оказался бессильным, и тогда Сигурд поменялся с ним обликом и проскакал сквозь огонь. Он проводит с Брюнхильд три ночи, но кладёт на ложе между нею и собой свой меч. Затем он возвращается к Гуннару и вновь меняется с ним обличьем. Мотивы обмена обличьем и скачки сквозь огненный вал с какого-то времени, видимо, перестали удовлетворять изменившимся вкусам вследствие своей крайней фантастичности и были заменены более «реалистическими» воинскими состязаниями.
Брюнхильда — это имя встречается в истории франков VI в. Дочь вестготского короля Брунигильда была женой франкского короля Сигиберта и прославилась своёю распрей с королевой Фредегундой, умертвившей её мужа. Попытки некоторых исследователей увидеть в эпосе отражение кровавых событий при франкском дворе наталкиваются на трудность, ибо в таком случае налицо обмен ролями: историческая Брунигильда была женой Сигиберта, в эпосе же Брюнхильда — жена Гунтера и противница Зигфрида.
