быть уверена, что больше подобное не повторится.
Ей казалось, что Эдвин ее не слышит. Он никак не отреагировал, взгляд все так же был прикован к ней, лицо ничего не выражало. Только ноздри слишком расширялись, когда он вдохнул.
— Почему?
Аманда беспомощно взмахнула руками.
— Разве не очевидно?
Его голос стал жестче.
— Вообще-то, нет. Я, наверное, больной или ничего не понимаю. Может, объяснишь?
— Я — жена Николаса…
— Вдова, — поправил он. Его челюсти сжались до такой степени, что кожа вокруг рта побелела. — Мне жаль, я понимаю, что тебе больно так думать. Но это факт, с которым не поспоришь.
— Всего несколько месяцев!
— Какая разница? Ты что, собираешься жить монашкой до конца своих дней?
Она уже почти смирилась с этой мыслью, но Эдвин как всегда перепутал ее планы.
— Все равно, что-то менять еще слишком рано.
— Но вчера ты так не думала.
— Я вчера вообще никак не думала! — закричала она раздраженно. — Мы оба ничего не соображали.
— Говори за себя! — разъярился он. — Если бы я не шевелил мозгами, то взял бы тебя прямо там, не принимая во внимание вообще ничего, никаких условий! Я не думаю, что это было бы правильно…
У Аманды перехватило дыхание при одной мысли о том, что сейчас произнес Эдвин.
— Я хочу тебя, и не надо притворяться, что ты меня не хочешь, — сказал он.
О, она-то хотела! Причем с такой неистовой силой, что даже сама себя боялась. Вонзая ногти в ладони, Аманда отчаянно заставляла свой разум исполнять порученные ему обязанности.
— Это просто желание секса.
Эдвин подбоченился и усмехнулся.
— Просто секса? — повторил он. — Секс — очень важная часть человеческой жизни, дорогуша. Продолжение рода, знаешь ли, зависит от него.
— Надеюсь, ты не планировал продолжать свой род прошлой ночью?
Внезапно перед глазами Аманды возник кареглазый мальчуган — совсем как Эдвин, каким тот мог быть в детстве. Странная смесь нежности и желания иметь ребенка охватила ее, но она одернула себя.
— Как ты не понимаешь, это невозможно! — вспылила она.
— Что невозможно?
— Ну… между нами!
— Боишься слухов? Я же не сын Николаса! — На некоторое время Эдвин умолк, собираясь с мыслями. — Ты считаешь, что должна носить траур в течение года, как положено, но я не вижу в этом смысла. Кому это нужно? Николасу — вряд ли. Я думаю, он был бы счастлив, если б ты устроила свою жизнь. И другие тоже поймут тебя — нельзя же так! Это личное дело каждого.
— Да, конечно. Это разумно. Но я все равно не собираюсь бросаться в омут с головой.
— Не понимаю тебя. — У Эдвина кончилось терпение.
— Я была замужем за Николасом достаточно долго. Ты думаешь, легко забыть его за какие-то полгода? Произошел, возможно, просто срыв.
— Что-то новое, что не должно длиться долго?
— До недавнего времени мы не испытывали друг к другу особой симпатии, мягко говоря.
— Я желал близости с тобой с первого момента, как только увидел, Но пока презирал тебя, был способен не забивать тобою голову. Теперь же, — он пожал плечами, — не могу.
Аманда ощутила, как забилось сердце.
— С первого момента? — Для нее это было настоящим откровением. Она вспомнила, как вчера он намекнул на годы ожидания, и думала, пока была еще способна, что он преувеличивал, принимая мимолетную страсть за истинное чувство.
Эдвин мрачно улыбнулся.
— С того момента, как ты вошла с Николасом. Я его, конечно, ждал. Он предупредил, что будет сюрприз. Все, что мне пришло в голову, так это то, что учитель купил что-нибудь новое для колледжа или везет с собой важного гостя. Я слушал музыку и пропустил момент, когда подъехала машина. Ты просто появилась в дверях, и я не имел ни малейшего представления, кто ты и откуда взялась.
— Николас приказал мне идти. Он стоял за мной. Мне показалось, ему хотелось уловить твою реакцию.
— В первую секунду мне показалось, что меня хватил удар: я не мог ни дышать, ни видеть.
Глаза Аманды расширились, губы раскрылись от удивления.
— Ты была самым прекрасным существом из всех, существующих на земле! Даже тогда, когда я был подростком и гормоны выходили из-под контроля, мне никогда не приходилось реагировать на женщину таким образом. Ты шла ко мне, а я все думал, не сон ли это? Но тут появился Николас и обнял тебя за талию. — Эдвин остановился и перевел дыхание. — Я знал его несколько лет, но впервые на моей памяти он так обнимал женщину, «Знакомься, Эдвин, моя жена!» — произнес Максфилд.
— А я была уверена, что сразу не понравилась тебе.
Эдвин язвительно усмехнулся.
— Когда ты улыбнулась, мне захотелось вырвать тебя из его объятий. Если бы на его месте оказался другой человек… Черт, да я бы точно это сделал, не раздумывая! Ты себе не представляешь, какие муки я испытывал, когда ты искала встреч со мной в последующие дни, пытаясь завести разговор, улыбаясь и невольно заставляя испытывать все большее желание!
— Я просто хотела, чтобы ты не чувствовал себя не в своей тарелке из-за меня. Мечтала, чтобы мы стали друзьями.
Эдвин покачал головой.
— Да разве бы я смог стать твоим другом, не желая большего? Мне казалось, что ты видишь меня насквозь и просто издеваешься, постоянно мелькая перед глазами. Иногда я даже пытался коснуться тебя, опасаясь, что этим не ограничусь. Я сжимал зубы и глотал нараставшую ненависть к нему и к тебе тоже.
— Ненависть ко мне? — прошептала она. Она подозревала нечто подобное, даже знала об этом, но все же услышать такие слова было для нее тяжело. — Я просто хотела, чтобы ты знал, что я не встаю между тобой и Николасом!
— Тогда я все воспринимал в ином свете.
— Мне не было нужды смотреть на других мужчин после того, как довелось встретить Николаса, — сказала Аманда. Ей было важно, чтобы Эдвин знал об этом. — Я любила его по-настоящему.
Он не двинулся, но что-то изменилось в лице: глаза загорелись, щеки впали и побледнели.
Аманда, должно быть, поразила его, но он должен был все понять.
— Я догадывалась, что многие могли заподозрить меня в неискренности. Что, мол, такая женщина могла забыть здесь? И некоторые считали, будто меня привлекли его слава и деньги. Но это неправда. Николас был особенным!
Эдвин кивнул, нервно дрогнув веком.
— Он был выдающимся человеком.
— И мне льстило то, что именно я стала его женой.
Когда Николас сделал ей предложение, его возраст уже дал о себе знать: коварный артрит сковал суставы, и ему приходилось ходить с тростью.
— Я думал, ты будешь смеяться над такой развалиной, — сказал он ей.
Аманда восхищалась своим мужем и боготворила его. Однако сначала и сама не была уверена, что теплота, которая растопила ее сердце, и есть любовь. Но чем же тогда являлось то чувство, которое они испытывали, наслаждаясь обществом друг друга, гармонично работая на благо колледжа, постоянно находя что-то новое?
Но если так, то как тогда назвать все, что она испытала, находясь в объятиях Эдвина? Какое-то новое
