командира пулеметной роты лейтенанта Жирнова двое суток удерживал позиции, с которых по приказу отошел полк, и погиб целиком. В живых остался один раненый боец. Лейтенант Жирнов был посмертно награжден орденом Красного Знамени[82].
В ночь с 13 на 14 июня дивизия начала переходить на восточный берег р. Ловать. Оборону там она заняла в районе населенных пунктов Большие и Малые Язвищи, Воротавино [83], примерно в 45 километрах к юго-востоку от прежней линии обороны.
В упорных боях под Старой Руссой в феврале-июне 1942 г. бойцы и командиры Латышской дивизии не раз показывали неимоверную выдержку и упорство[84]. Действуя в феврале-июне 1942 года в районе «Демянского котла» и «Рамушевского коридора», в сложных, а часто в критических условиях, дивизия проявила заметную стойкость и в наступлении, и особенно в обороне. На второстепенном фронте боевых действий, без достаточной артиллерийской поддержки, авиационного прикрытия, с нерегулярным снабжением боеприпасами, продовольствием и фуражом бойцы проявили выдержку, мужество, упорство в бою.
Не слишком значительные результаты продвижения войск в наступлении, сначала не позволившие ликвидировать «Демянский котел», а потом давшие немцам возможность его деблокировать, в первую очередь объяснялись недостаточностью выделявшихся для проведения операции на этом проявлении сил и средств, а также общими изъянами в осуществлении операции. У командования Северо-Западным фронтом не имелось достаточного опыта в организации крупных наступательных операций, окружения и уничтожения значительных группировок противника.
4. Действия Латышской дивизии в ходе операции против демянского плацдарма гитлеровцев. Преобразование дивизии в гвардейскую (июль 1942 года — январь 1943 года)
Командование дивизии и руководство республики прилагали значительные усилия к сохранению людей, обеспечению боеспособности дивизии, практически не выходившей из боев.
В своем письме Калнберзину Я.Э. Вейкин сообщал 4 июня 1942 г.[85] :
«Сейчас же по приходе в ныне занимаемый район мы получили пополнение 2000 человек. Всего у нас было 8500 человек. Но пережитые испытания предыдущих месяцев дают о себе знать, и мы… таем каждый день (Речь шла о последствиях голода. — Примеч. авт.). На сегодняшний день имеем снова лишь около 8000 человек… Несмотря на все трудности, боевой дух дивизии высок. Маленькой проверкой настроения бойцов служит сбор средств на танки. Сбор средств проходит блестяще».
В своем письме от 30 июня Калнберзин отвечал командиру дивизии, что «просьба дивизии об оказании ей помощи по вопросам снабжения средствами вооружения и продовольствием выполнена на 85– 90 %»[86]. (Нехватку продовольствия на Северо-Западном фронте ликвидировали, только начиная с лета 1943 года.)
17 июня 1942 года, после организованного и успешного отхода за р. Ловать, Латышская дивизия, вместе с другими частями и соединениями, была выведена из состава 1-й ударной армии в резерв фронта. С соблюдением мер сохранения военной тайны был оставлен район деревни Воротавино, и дивизия сосредоточилась южнее населенного пункта Молвотицы, в 30 километрах юго-западнее Демянска. Бойцы строили оборонительные рубежи, занимались боевой подготовкой.
С 21 июня 1942 года дивизия, разместившись в районе Конищево, Заборовье, Сысоево, начала готовиться к нанесению удара на Шепелево, Бель-1, Дягилево. Затем замысел операции, а, соответственно, задача дивизии были изменены. Развернулась подготовка наступления, нацеленного на вторичное полное окружение немецкой группировки в районе Демянска путем перекрытия «Рамушевского коридора» ударами с севера и юга.
Латышская дивизия была включена в северную ударную группировку в составе 11-й армии. Она размещалась от реки Ловать до станции Кневицы.
3 июля был получен приказ о выходе из района обороны 53-й армии (командарм — генерал-майор А.С. Ксенофонтов, в 1941 году командовавший 24-м территориальным корпусом в его тяжелых боях в отступлении на северо-запад).
На целый год «Рамушевский коридор» стал определять задачи и характер действий всего Северо- Западного фронта и 1-й ударной армии. Всю вторую половину 1942 года и первые месяцы 1943 года здесь шли ожесточенные бои. В целях уничтожения демянской группировки 1-я ударная и 11-я армии предприняли шесть частных наступательных операций. Они проводились с одними и теми же целями, на одних и тех же участках, без привлечения дополнительных сил. У гитлеровских войск, по их собственной оценке, складывалось «тяжелое» и «критическое» положение. Однако ход боевых действий не привел к достижению окончательного положительного итога.
В этих наступательных операциях участвовала и 201-я Латышская дивизия.
С 8 по 11 июля железнодорожники провезли Латышскую дивизию вокруг «Демянского выступа» и доставили на станцию Крестцы. Теперь она должна была наступать на «коридор» не с юга, как раньше, а с севера, в междуречье Ловати и Полы. С 16 июля дивизия за три ночных перехода прошла 80 километров и вышла на участок фронта 11-й армии (командующий с июля 1941 года по ноябрь 1942 года генерал- лейтенант В.И. Морозов (1897–1964)).
Дивизии, постоянно находившейся в боях, часто недоставало личного состава. Остро стоял вопрос о соблюдении условия сохранения национального латышского характера формирования, что не являлось формальностью, но в реальности было труднореализуемым. Командование дивизии и руководство республики проявляли значительную энергию в этом направлении.
В апреле 1942 года в Удельном, под Москвой, для воинов Латышской дивизии был открыт дом отдыха. Работники советских и партийных организаций республики посещали раненых и больных фронтовиков в госпиталях. По необходимости все большие размеры стали принимать вопросы трудоустройства инвалидов войны[87].
На 25 мая 1942 года в дивизии было всего 7066 военнослужащих. Национальный состав соединения в этот момент был следующим: 2874 латыша, 1841 русский из других союзных республик, 986 евреев, 877 русских из Латвии, 123 белоруса, 111 украинцев, 95 поляков и 60 татар[88] .
В мае и июне из Латышского запасного стрелкового полка и частично из запасных курсантских полков дивизия получила значительное пополнение — 6298 бойцов, командиров и политработников. В основном это были жители Латвийской ССР, эвакуировавшиеся в начале войны в глубь страны. Были также фронтовики, участники боев в районе Наро-Фоминска и Боровска, в дивизию возвращавшиеся после излечения в госпиталях, но по большей части пополнение было слабо обученным.
21 июля 1942 года к исполнению обязанностей комиссара дивизии снова приступил Петер Зутис.
В результате поступления столь многочисленного пополнения снова изменился состав соединения. Теперь в дивизии граждан Латвийской ССР стало около 80 %. Из них латыши составляли 53 %, русские — 35 %, евреи, жители Латвии — 15 %, воины других национальностей — 6 % [89].
К моменту начала боевых действий в составе 11-й армии Латышская дивизия насчитывала в своих рядах более 7 тысяч человек. Из вооружения в этот момент у нее, среди прочего, были 28 76- миллиметровых орудий, эффективность снарядов которых в лесисто-болотистой местности незначительная. В то же время на вооружении имелось 8 122-миллиметровых гаубиц, рекомендуемых для разрушения блиндажей и дзотов.
Июль 1942 года-март 1943 года — это второй период боев дивизии на демянском участке, когда она вела активные боевые действия на северном фасе «Рамушевского коридора».
11-я армия наступала на немецкую группировку в районе населенных пунктов Васильевщина, Курганы, Налючи, Туганово, Голубово.