коне, постоянно в бою, всегда в тревоге из-за этих проклятых германцев… Да еще две жены, которые соперничают между собой… Я боюсь сделать ее несчастной! — горько сознался он, глядя в умные глаза Унжи.
— Не обманывай ни себя, ни меня. Ты хочешь и можешь быть счастливым с ней! — убежденно проговорила вдова, опуская свои руки к нему на плечи. Если бы мы, женщины, думали так, как вы, мужчины, род людской давно бы перевелся. — На глазах ее показались слезы. — У меня погибали в боях один за другим сыновья. Я рыдала, убивалась, клялась, что никогда не рожу больше, ибо нет для матери сильнее горя, чем смерть ее ребенка. Но время шло, горе за хлопотами и заботами теряло свою остроту, а Верцин был рядом, и во мне вновь возникало желание иметь от него детей. А вот тебе ни одна из твоих жен не подарила сына — а ведь князю нужен наследник! А? Или тебе об этом должен сказать еще и Камень Одина?
Рюрик склонил голову, поцеловал старую женщину в морщинистую щеку и не нашел в себе сил возразить ей…
Весть
— Где Рюрик? — Олаф соскочил со взмыленного коня и одним прыжком оказался на крыльце дома князя. Слуга низко поклонился ему и глазами показал на Руцину, стоящую в проеме входных дверей.
— Князя нет дома, — сдержанно ответила она Олафу и не сделала даже легкого движения, чтобы пропустить вождя в дом.
— Где он? Скажи ему, что он мне срочно нужен!
Руцина вспыхнула и, сверкнув потемневшими от ярости серыми глазами, ответила:
— На это есть слуги! — Она показала рукой на толпу слуг, которые стояли возле крыльца, прислушиваясь к их разговору, и ушла в дом.
— Князь с молодой женой уехал на охоту, — сказал старый Руги, поднимаясь по ступеням крыльца. Он запыхался: видно было, что ему только что сообщили о прибытии Олафа.
— Эфанда на коне? Быть этого не может! Она же и близко боялась подойти к лошадям. Слуги вразнобой зашумели:
— Нет князя дома! И княгини нет! Охотятся! На лису… Можно позвать его вторую жену, она подтвердит…
Олаф сник, наконец поверив сказанному, и, повернувшись к Руги, тихо молвил:
— Олег погиб.
Ноги у старого управителя подкосились.
— Что за черную весть ты принес! Не может этого быть! О, горе! Не зря нынче черный ворон летал и каркал над нашим двором! О, горе…
Слуги растерянно переводили глаза с Руги на Олафа, не понимая, что случилось. И тут звуки рожков и охотничьей трубы оповестили о возвращении князя с охоты.
Распахнулись большие ворота княжеского двора, и на двор во главе с Рюриком и Эфандой верхом на конях въехали охотники. Свора собак, которых держали на длинных поводках слуги, заполнила двор шумом и лаем. Сам князь был невесел. Увидев на крыльце Олафа, он соскочил с коня и дождался, когда тот подбежал к нему.
— Что случилось? — спросил рикс.
— Олег убит германцами, — прошептал Олаф, едва сдерживаясь от рыданий. — Его тысяча неожиданно наткнулась на войско молодого Карла.
— Где? — спросил Рюрик, разом помрачнев.
— Возле Ильмары, у той же излучины, у которой
Бэрин разбил Истрия, — пояснил Олаф.
— Каковы… потери? — Рюрик задыхался от бессильного гнева.
— Триста человек убито, восемьдесят ранено… Три селения выжжено германцами, — ответил Олаф, виновато пряча глаза от князя.
Рюрик побледнел, сжал кулаки.
— Они забыли, как бежали, бросив оружие, раненых и лошадей, от границ нашей земли. Они вновь хотят испытать отвагу наших воинов! Что будем делать, мой вождь?
— Драться! — запальчиво ответил Олаф и насмешливо посмотрел на князя. Ты что ж, женившись на моей сестре, утратил вкус к битвам?
Рюрик вспыхнул, как от пощечины.
— Ты потерял своего первого друга. Мне же не счесть дорогих потерь! жестко произнес он. — И если вече вольно будет послать нас еще на одну битву с германцами, то будем драться!
Князь резко повернулся и, тяжело шагая, направился к младшей княгине, которая, сидя в седле, терпеливо ожидала конца их разговора.
— Прими мои сожаления, — прошептала Эфанда. Князь ткнулся лицом в складки ее платья.
— Триста человек убито! И это при первой же встрече! Как Олег смог допустить… — Он больше не смог произнести ни слова.
— Не горюй, мой князь! — раздался за его спиной низкий женский голос. Рюрик поднял голову: рядом с ними стояла Руцина, придерживая развевающийся на ветру простой серый плащ. — Отпусти меня к викингам.
— Зачем? — удивился Рюрик. Эфанда схватила его за руку и изо всей силы сжала ее.
— Я скажу тебе об этом… в своей одрине, — ответила Руцина, стараясь не смотреть на их сплетенные пальцы. В голосе ее чувствовались одновременно и вызов и неуверенность.
Слуги, до того молча, неодобрительно наблюдавшие за князем, стали расходиться по своим клетям.
Князь внимательно, как-то устало посмотрел на свою первую жену и пожал плечами.
— Я не вижу добра в этом.
— Я сумею помочь тебе. — Она побледнела и тяжело дышала.
Рюрик еще раз пожал плечами.
— Ну хорошо… Я подумаю. — Он повернулся лицом к первой жене и уже решительнее и добрее добавил: — Я приду к тебе, Руц, и мы все обсудим.
Руцина сдержанно поклонилась мужу, выпрямилась, высоко подняла голову и не торопясь пошла к дому.
Эфанда первый раз ощутила себя в роли третьей, младшей, жены. Что бы ни предпринял муж, что бы он ни сказал, но, если это касалось старших жен, младшая должна была терпеливо и покорно подчиниться его решению. Но в их отношениях с Рюриком дело было даже не в этом. Она глубоко верила своему мужу. А теперь… Что это было?.. Измена?.. Могла ли быть измена?.. Эфанда оцепенела на миг… Могло быть все! Этому учил ее отец. Но могло ли такое случиться именно с ней и с ее Рюриком?.. Она зажмурила глаза, вскрикнула и на миг потеряла сознание.
Рюрик испуганно подхватил ее и бережно снял с коня.
— Что с тобой? — прошептал он. Эфанда приникла к его груди и, всхлипнув, тихо попросила:
— Не ходи к ней в одрину…
Рюрик заглянул в потемневшие глаза младшей жены, перевел взгляд на окна одрины старшей жены и молча погладил Эфанду по голове.
Была уже поздняя ночь, когда Рюрик открыл тяжелую дверь одрины своей старшей жены. Руцина, накрытая меховым одеялом, спала. На маленьком столике в серебряном подсвечнике горела толстая свеча. Это был знак того, что она ждала своего повелителя и была уверена, что Рюрик придет.
Рюрик с любопытством огляделся. Здесь было все так, как и прежде. Впрочем, нет: исчез семисвечник, а вместо него на подоконнике и туалетном столике стояли обычные шандалы. Рядом с подсвечником на маленьком столике Рюрик увидел огромную толстую книгу в деревянном переплете.
