утоления жажды прозвучала древняя песня, исполненная тем же надтреснутым басом, что-то насчет трезвенника, который обязательно говорит неправду. Петр отнес это на свой счет и парировал выпад:
? И как это, Василий, упражнения в изящной словесности удается сочетать с этим… многолитражным правдоискательством?
? Одно другому помогает. Вр-р-р-ё-о-от, кто с нами не пьё-о-о-от!
Тем временем часовая стрелка на кухонном гнезде кукушки с шишками на цепи приблизилась к цифре двенадцать. Петр произнес набор прощальных пожеланий и устремился к вешалке. Спустился на лифте вниз ? на первом этаже его ожидал бородатый оппонент в распахнутом драповом пальто, с сумкой почтальона через плечо, тяжело выдыхая густой застольный дух:
? Решил проводить тебя до метро, Андреич. Сам понимаешь, время позднее, народ нынче лихой, а ты такой… худенький. Вобчем, иди под мое крыло.
? Благодарствуйте. Только я и сам…
? …Так вот я и говорю бате, ? загремел на весь район голос Василия, ? а где мои три тонны бумаги? А батя мне: видишь ограда новая ? вот где. Ну что с ним поделаешь!.. Ладно, говорю, носи, бать, на здоровье. На-ли-и-ивай!
В метро они сидели в углу вагона. Василий задремал. Петр на кольцевой собрался выходить, поэтому спросил:
? Может, тебя проводить?
? Не-е-е-ет, что ты, Андреич! Я в норме.
? Ничего себе норма! А если заснешь по дороге?
? И прекрасно! Здоровый сон среди соотечественников ? это сла-а-авно, ? загудел он на весь вагон.
«Все же при случае надо будет спросить, — подумал Петр, — не посещал ли он пляжи Калифорнии».
Утром в кармане куртки Петр нашел мятую бумажку с номером телефона. Позвонил вчерашнему провожатому, узнать, как доехал. Странное дело, от встречи у него осталось впечатление, будто познакомился со светлым, но трагичным человеком.
? Великолепно доехал! ? загрохотало в трубке так, что Петру пришлось отвести ее от уха. ? Говори адрес, сейчас заеду навестить.
? Я работаю…
? Тем более!
Нашла вода на камень
В загородный дом Бориса вошли трое. Двое загорелых мужчин в потрепанной одежде — один лет сорока, другой около десяти — и с ними миловидная девушка. Охрана почему-то опешила, но молча пропустила их внутрь. Старший мужчина размахивал руками и громко говорил:
— Здесь мы построим дощатый сарай с курами и козой. Там в углу будет кострище. Вот тут выстроим мазанку из глины и побелим гашеной известью. Вместо газона будет расти полынь и ковыль, можно кое-где посадить татарник. Вместо бассейна выроем пруд с осокой. Карасей запустим. Плетень непременно поставим, а на нем — кринки верх дном. Чтобы все как у людей.
— Я не против, только мне сейчас нужно домой. К маме.
— Об этом забудь. Мы, конечно, иногда будем к теще наезжать, но не часто. А ты здесь учись быть хозяйкой. Все, любимая, кончилась твоя девичья жизнь. Готовься к свадьбе.
— А мне что делать? — спросил мальчик.
— Что хочешь! Для начала, конечно, наймем тебе учителя. Он тебя подтянет, а потом пойдешь в школу. Ну а дальше… посмотрим. А сейчас все в дом. Будем устраиваться, комнаты делить, чтобы всем поровну.
…Спустя пару недель в прихожей квартиры Петра раздался жалобный звонок. Дверь открыла дочь Вика и громко свистнула от удивления.
— Па! К тебе тут такая девочка, просто мисс Вселенная! — потом к девушке: — Да вы заходите, не бойтесь. А платьице ваше не из Парижа?
— Оттуда…
