— Другого пути нет. Только так. Ты мужчина, ты сильней, поэтому на правах сильного ты предлагаешь ей инициативу в главном — в правде. Третье. Девушка должна хотеть иметь от тебя детей. Если этого нет — она тебе не доверяет. Или порочна. Не позволяй себя обмануть отговорками, вроде «сначала поживем для себя» или «давай проверим чувства». Поверь, женщина подсознательно выбирает себе будущего мужа с целью иметь детей, похожих на него. И если этого нет, то вы будете на ложном пути.
— Согласен. Пап, ты меня все больше удивляешь. Ты что, где-нибудь учился психологии брака?
— Конечно. В жизни, на практике. Четвертое. Брак — это совместное притирание, взаимная шлифовка. Это готовность ради семьи поступиться своим самолюбием, привычками. Поэтому необходимо проверить девушку на уступчивость. Если она будет упрямо гнуть свою линию, с такой семьи не построить. И последнее. Чтобы узнать, какой девушка станет в будущем, нужно посмотреть на ее мать. Случается, девушка во многом не согласна с мамой. Но все равно она подсознательно будет строить свою новую семью по типу прежней, в которой она воспитывалась. Поэтому, если тебе не нравится будущая теща, ее дочь не твоя невеста.
— Однако ты меня озадачил. Где же найти такую, чтобы выполнила все требования?
— Я уже сказал где. Но если хочешь, поищи вокруг. Впрочем, есть один сильнейший совет, который намного упростит твой выбор.
— Может, с него и нужно было начать?
— Сейчас ты сам решишь. Итак, воспринимай брак, как подвиг любви. Какой бы ни была твоя избранница, отнесись к ней, как к потенциально гениальной личности. Полюби ее, как отец дочь. Ведь дочерей не выбирают. Отец любит ее такой, какая она есть. Своей терпеливой любовью измени ее и вырасти в недрах собственной семьи такую жену, которую хочешь. Вот так: через подвиг любви. Поверь, истинная любовь — творит чудеса. Она из камней людей делает.
— Здорово! Па, ты у нас доктор психологии.
— Бери выше, сынок! Я — христианин.
— Спасибо, отец. Ты у меня не хилый батя, ты у меня крутейший мэн!
«Во влепил! — поскреб затылок Петр, когда за сыном закрылась дверь. — Воистину, я не достоин такого сына. Он гораздо лучше меня».
Блаженный: слово защиты
— И ты будешь писать о нём?..
— Да. Почему тебя это удивляет?
— Да он — алкаш и сквернослов!
— А кто во времена застоя не пил и не ругался? Пусть первым бросит булыжник.
— Да, но мы об этом хотя бы не писали.
— Может быть, просто не могли? А он смог.
— Тоже мне геройство — выставить собственные пороки на всеобщее обозрение.
— Да уж, для того, чтобы стать мишенью, нужно иметь мужество.
Этот внутренний диалог начинал утомлять Петра. 24 октября по телевизору показывали передачи в память писателя, игровые и документальные фильмы. Выступали родственники Венедикта, друзья. У его безалаберного памятника толпились люди всех поколений и вспоминали покойного, кто весело, кто со слезами. Откуда столько народной любви к этому вопиющему «неудачнику»? Что за феномен!
Наконец, удалось разыскать Петру в шкафу потрепанную в перестроечных дебатах книжечку Поэмы, изданную в далеком 95-м, открыл… и оторваться не мог. Странно, ни пьянство, ни ругательства на этот раз не задевали — все это вдруг показалось мишурой, вполне простительной для нажитого опыта жизни. Ругательства автора поэмы не несли в себе смысловой нагрузки, как, скажем, блатной жаргон, или атеистическое богохульство; это, скорей, слова-паразиты, навязанные пролетарской средой. Ну да ладно об этом… Зато на первый план выступило нечто подкупающее. Второе «я» Петра, гневно обличавшее покойного, жалобно пискнуло и затихло.
А произошло вот что. Сквозь белила и помаду грима, изобразившие шутовскую пьяную гримасу, проступили слезы. Как у блаженных и юродивых: шутки, лицедейство, ужимки, — а в глазах бездна сокровенной боли и мудрости. Не потому ли грозные цари перед ними шапки ломали и взор долу припускали?
Вспомнились слова одной переводчицы. Она водила по Москве группу японской творческой интеллигенции. Они то и дело останавливались перед пьяными нищими, с умилением разглядывали их опухшие физиономии, выслушивали хриплые ругательства и повторяли одно и то же: «Сколько здесь святых!» Когда-нибудь откроется нам тайна о наших родных алкашах, которую почувствовали эти носители далекой древней культуры.
