проблемы объяснялись остаточной плавучестью в гидробассейне и остаточной перегрузкой ( 0,05д ) в самолете- лаборатории при имитации невесомости.
Очень много различных отделов НПО «Энергия» прямо или косвенно принимали участие в разработке установки: это и проектанты, ведающие, как ее будут использовать, где будет размещаться и т.д., и наши кураторы во главе с незаменимым В.Б. Разгулиным. Это они связывали нас с любым отделом или подразделением, от которого зависели вопросы, связанные с разработкой, следили за выполнением сроков, комплектовали посылки на орбиту с ЗИПом и довели все до ЛКИ, затем уже упоминаемые разработчики СУДа во главе с обаятельнейшим Львом Анатольевичем Зворыкиным (кстати, они всегда ревновали к этому изделию, считая , что НПО «Энергия» само прекрасно справилось бы с этой разработкой, аргументируя это тем, что самая трудоемкая часть СУД была изготовлена ими). Общались мы и со специалистами, отвечавшими за использование установки на «Буране», к сожалению, потом это общение прекратилось. Внесли свою лепту и разработчики андрогинного устройства «Союз-Апполон» из команды Сыромятникова (больше всего мы общались с Р.И.Тюкавиным). Помимо этого нам помогали специалисты по источникам тока, радиационной стойкости, теплозащиты, специалисты, ведающие совместными испытаниями в КИСе.
Отделом, занимающимся обеспечением работ с изделием, причем любых, как эксплуатационных, так и подготовительных, ведал О. Цыганков. Это его ребята плавали, летали с изделием или его полноценными макетами. Словом, очень со многими людьми пришлось общаться. Нельзя сказать, что все вопросы решались гладко, ведь всегда кто-то проигрывал, кто-то уступал (я имею в виду встречи, на которых происходили обсуждения ТЗ или ТУ или на установку в целом, либо на СУД и его комплектующие, а также на лебедку). Здесь мы встречаемся с парадоксом – НПО выступает, с одной стороны, в роли заказчика, а с другой – в роли субподрядчика, и вопрос упрощения требований ТЗ решался на отдельные блоки с нами, а не с отделом, выпустившим общее ТЗ на установку. Любо- дорого было послушать споры ведущих специалистов «Звезды» и НПО.
Если взглянуть на пневмосистему MMU и нашей установки – все приблизительно одинаковое – две системы исполнительных двигателей, каждая имеет баллон с агрегатами, понижающими давление, за исключением того, что у них система резервная в «горячем» резерве, у нас в «холодном». А совсем для дурного случая, когда надо работать крест-накрест – основные двигатели от резервного баллона и наоборот, был предусмотрен объединяющий пироклапан – сооружение из прочной стали весом почти 2 кг, на которое все посматривали с опаской. Срабатывал он от красной кнопки, расположенной на пульте управления под красным защитным колпаком. Ну и как ни тянули, пришлось провести его испытания в составе изделия при самой неблагоприятной ситуации: один баллон пуст, другой полон, все клапана, кроме двигательных, открыты. Высказывалось опасение, что гидравлический удар может и порушить трубопроводы, и открыть все двигатели разам, и т.д. и т.п. Но прошло все спокойно. Так что зря все прятались по углам и дистанционно срабатывали кнопку. Изделие и на этот дурной момент не подвело.
После того, как были собраны первые два технологических изделия, возникла необходимость перекомпоновки – надо было облагородить изделие, сгладить углы, более удобно для прокладки электрожгутов расположить некоторые блоки. Сделать технологичнее пневмосистему, разделив ее на сборочные блоки, что позволило бы закрыть ее жестким кожухом, а самое главное – уменьшить моменты инерции изделия относительно любой из осей. Этой задачей больше всех занимался выходец из далекой Бурятии Дамдинов Б.Г. Когда было жаркое лето 1987 года инженеры из бригады общей сборки не уходили в отпуск – ждали начала работы после перекомпоновки. Естественно, поползли все основные узлы – корпус, пневмоблок, блоки микродвигателей. А тем временем, после месячного размышления и проработок у ведущего конструктора Фролова, работа перешла в макетный цех, где вместе с умельцами цеха и основными исполнителями Олегом и Андреем макетировалось новое изделие.
Когда после работ до 10 часов вечера появился новый облик изделия, это казалось совершенством. Но Генеральному не понравились габариты, раздутые по длине, и поступил он просто – сделал снизу отметку на 200 мм короче и приказал все уместить в этих габаритах, хотя для этого пришлось некоторые крупные блоки рассыпать на ряд составляющих (блок телеметрии, например). Сделали, а затем, потихоньку от Генерального, опять удлинили изделие по требованию электриков, ибо треклятые выходы жгутов никак не хотели гнуться под прямым углом, а обязательно с плавным выходом (избави Бог, жгут перегнется). В конечном итоге получилось изделие не намного короче первого варианта, но зато технологичнее разбиралось на отдельные узлы, которые можно автономно доводить и испытывать. После утверждения этого макета, уже в конце лета, пошла работа у Козлова, отвечавшего за пульты и блоки микродвигателей, у Гвоздевой – за пневмоблок, у Суханова ~ за корпус и у Арефьева и Дамдинова – за общую сборку.
Кстати, без одного человека изделие едва ли было бы собрано, это моя твердая уверенность. Я говорю о сле- саре-сборщике Владимире Николаевиче Кремневе. Львиную долю работ по изделию вел он – собирал узлы, которые вроде не должны были собираться, выполнял и малоквалифицированную работу (если дело касалось изделия) и прочие работы. Если что-то проглядел конструктор, то без всяких кляуз начальству звонил сам, говорил «ласковые» слова, после которых конструктор сломя голову летел в цех исправлять свои грехи. Вообще, поскольку предприятие специализированное, каждый участок имел своих специалистов. По отладке электрики непревзойденный специалист Михаил Михайлович Иконников. Ведь мало сделать изделие, надо создать грамотную методику проверок, чтобы, не дай Бог, подать куда не нужно плюс вместо минуса. Это грозит выходом из строя дорогостоящего прибора.
Изделие не имело зарубежных материалов и узлов – все отечественное. На него работали и Саратов, и Свердловск, и Новочеркасск, Москва и Ленинград, т.е. половина России. Одним из уникальных и вполне конкурентоспособных является блок питания – титановый баллон емкостью 28 литров с рабочим давлением 350 атм. С оригинальным вентилем и соединительным устройством по высокому давлению. Оно было разработано в бригаде Б.Ю. Шмуклера – Ривлиной, Зубиловой и Киричко. Почему появилась потребность в соединении по высокому давлению? Из- за того, что изделие не подзаряжалось, а целиком происходила смена баллонов. Все элементы для эксплуатации в головке вентилей, ручки и т.д. многократно опробовались испытателями в скафандре. Правда, это проектировалось для использования на ОС «Буран». На станции происходило все в нормальных условиях, за исключением невесомости. Изделие работало надежно. Даже при остаточном давлении, когда в шланге происходил хлопок, соединительный шланг не летел в космонавта, а оставался на месте. Сам титановый баллон с пластмассовой оплеткой вызвал наибольший интерес со
