— Это правильно, — кивнул он. — Как там у классика? В кои веки появится на Руси умный человек, так или пьяница горький, или такую рожу состроит — хоть святых выноси. Так, что ли? А ты, значит, решил и трезвым остаться и лицо сохранить. Мудро!
— Да нет, Дим, я просто дурак. Без всяких там мудростей.
Он замолчал. Посопел. Потом сел на скамейку и достал из кармана бутылку вина.
— Может, зайдем в кафе или ресторан? — спросил я.
— Да нет, так интересней, — улыбнулся он. — А ты из образа-то не выходи.
— Какого образа? Нет его. И меня нет: вышел я. Как говорят мои нынешние дружки, обнулился.
— Ну и как впечатления?
— Хорошо!
— А может и мне?.. — Почесал он затылок.
— Попробуй.
— А то ведь спиваюсь, Андрюх. По ночам такая муть снится. Ужас! Утром колотун, трясучка и прочее.
— Так ведь знал, на что шел. Ты с отрочества это запланировал. «Умереть, забыться, и знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук и тысячи лишений, присущих телу. Это ли не цель?»
— Чистый омлет на букву «гэ». Так-то оно так. Но чтоб так! Слышь, Андрюх, а мне к тебе в психдом подлечиться нельзя?
— Наша фирма всегда к услугам граждан. Я узнаю. А как у тебя с учебой?
— Ой, скука! — простонал он. — Я в школе всю их программу проштудировал. Теперь только отсиживаю. А знаешь, кем я стану, когда институт закончу? Думаешь, буду в космос корабли запущать или частицы элементарные бомбить? Не-а. Инже-негром на заводе холодильников. Как тут не спиться? Не хочешь, а получится.
— Да брось ты. Просто не верь своему рассудку и все. И жизнь начнется такая! Какая, Василь Иванович? А такая, Петька, что просто помирать не захочется.
— Да? Хочу к тебе, в психдом. Где ваши плечистые санитары? Где моя рубашка с длинными рукавами? Я вот он, здесь.
Только я расстался с Димой, — ко мне новый гость. На этот раз Оля. Признаться, я немного дрогнул. Эта девушка всегда производила во мне подобие компактного урагана местного значения. Впрочем, теперь-то что! Я ведь дурачок. А что с такого взять. Оля сидела на лавочке у нашего подъезда и крутила рыжей головой. Увидев меня, она улыбнулась.
— А ты выглядишь хорошо, — сказал я.
— Конечно, после двух месяцев на курортах и жизни в деревне.
— Честно говоря, я думал, ты меня забыла.
— Пробовала. Не получается. А ты как?
— А я стал дураком. Вот.
— Что-то не похоже.
— Мне что, слюнку пустить? Или расхохотаться на весь двор?
— Нет, не надо. Я верю. А я… замуж… выхожу. Скоро.
— Желаю счастья. А кто избранник?
— Художник. — Она назвала имя известного художника. — У него своя мастерская и дом в деревне. Там я сейчас и живу. Корову дою, кур выращиваю. И жениху позирую. Он хочет весь дом моими портретами обвесить.
— Его можно понять. Ты красивая.
— Ты тоже.
— Спасибо, конечно. Только нам, дуракам, все равно.
— Слушай, хватит паясничать!
— А я серьезно, — крикнул ей вдогонку. Прощай, Оля. Будь счастлива. Мне стало горько. Оля все же очень хороший человек. Только…
Ко мне подошла моя маленькая подружка Рита, девочка пяти лет. Мы с ней обычно разговаривали на семейные темы. Она оперлась ручками о мои колени и приблизила ко мне смешливую мордашку.
— Ага, Андрюшенька, а меня сейчас Витька поцеловал, — зашептала она, округлив глазки. — У меня что теперь, ребеночек будет? Да?
— А ты его любишь?
