холодный душ. Бессонная ночь все же сказалась на его самочувствии. Но вот ледяная струя окатила его с головы до ног — и от вялой тяжести в теле не осталось и следа. Во время бритья он пристально осмотрел отражение своего лица: только легкое покраснение белков глаз выдавало усталость.
В комнате Светы за накрытым столом сидели Сергей и Лена. Они уже выпили, поэтому вели себя раскованно, курили и громко смеялись.
— А вот и мой бывшенький пожаловали! — взмахнула длинной сигаретой Лена.
— Здорово, Андрюха! — раскинул руки Серега. — Садись, выпьем за встречу.
— А я вот как раз из монастыря вернулся, где от пьянства лечат. Интересное совпадение, правда?
— Ты про это подробнее расскажи, особенно вот этому хулигану, — Света взъерошила волосы мужа.
— Нечего нам в монастырях делать. Нам туда еще рано! — Сергей пригладил волосы и восхищенно взглянул на Лену. — Когда такие красавицы к нам в гости ходят.
Разрумянившаяся Лена блеснула на всех зелеными красивыми глазами, будто спрашивая: «А что, разве не так?» И действительно, в ее внешности имелось все, что делает женщину красивой. Ни единого изъяна ни на лице, ни в фигуре.
— Слушай, а ты-то что там делал? Ты же трезвенник, — удивилась Света, обращаясь к Андрею.
— Знакомого возил. Допился он до зеленых бесенят. Чуть с собой не покончил.
— Ой, вот только не надо о мрачном! Вечно ты, Ильин, всем настроение портишь! — возмутилась Лена, демонстративно поднимая бокал с вином. — Давайте выпьем, чтоб не в последний раз.
Андрей встал и вышел в свою комнату. В душе его зарождалось темное холодное раздражение. С этим надо что-то срочно сделать, а то оно поглотит его и выплеснется наружу. Рука в кармане нащупала четки отца Сергия — и сразу Иисусова молитва сама собой стала действовать в нем. Он сосредоточивал ум на каждом слове, будто впервые их узнал. Краткая, но мощная молитва неопалимым огнем пожигала раздражение и сумятицу в душе. Погружение в эту молитву отключило его от всего внешнего, он не слышал звуков, время вытянулось, изогнулось замысловатой спиралью... Теплое и светлое смирение поселилось в душе. В наступившей тишине и безмятежности он случайно взглянул на часы. Прошло не более трех-пяти минут, как он вышел из-за стола. Он переоделся и вернулся к гостям.
За столом произошла какая-то перемена: скучно подперев голову кулаком, сидел в одиночестве Сергей, зато женщины вели оживленную беседу.
— Ты извини, Андрей, но я кое-что ей высказала.
— А вы тут, я смотрю, спелись, соседушки! — Лена взглянула на поникшего Сергея. — Может, мы тут лишние, Серег?
— А вот за это ты и от меня можешь получить, красавица! — мотнул головой Сергей. — И не только словами. Я уж не знаю, сколько вы там с Андреем жили вместе... только надо абсолютно его не знать, чтобы такую ерунду сказать!
— Ребята, давайте жить дружно, — сумел-таки вклиниться Андрей в эту опасную перепалку. — Тут я должен защитить свою жену и кое-что объяснить. Дело в том, что, когда мы с ней жили, я был совсем другим. Поэтому Лена никак еще не осознает и не привыкнет к тому, что в этой телесной оболочке, — он похлопал себя по груди, — проживает другой человек. Я другой, Лена! А чтобы отсечь лишние темы нашего разговора, я при свидетелях заявляю тебе, что после развода с тобой я взял на себя обеты безбрачия и трезвости.
— Да он у тебя святой! — вдруг завопила Света. — Да если бы мой Серега хоть немного стал таким же, как Андрей, я за ним хоть в Сибирь! Вот...
— Ты что, правда, Свет? За мной в Сибирь, как эти... жены декабристов? — заулыбался Сергей, с восторгом любуясь своей женой.
— Да ты хоть пить брось... я и так куда хочешь с тобой...
— Андрей! — завопил уже Сергей. — Вези меня в свой вытрезвитель монастырский. Ты видал? Это же Жанна д’Арк! Это же Пенелопа! Ух, как же я тебя... — он щелкнул зубами в сторону Светы, — так бы и съел...
— Имей совесть, Серега... — приструнила она мужа, но потом тихо улыбнулась и взъерошила ему шевелюру, — людоедушка ты мой...
— Андрей, пойдем к тебе, поговорим, — Лена встала и потянула Андрея за руку к двери.
— Давай кофе на кухне приготовим, — предложил он, когда они вышли из Светиной комнаты и остановились за закрытой дверью.
— Давай, — тихо выдохнула Лена, опустив голову.