Три сейсмографа расположились по окружности в ста двадцати угловых градусах друг от друга. Центром круга являлся «Спэрроу-2». На его борту работал четвертый, стационарный сейсмограф, регистрирующий колебания грунта через опоры модуля. Имелся и пятый прибор, установленный Эдвином в самом начале экспедиции. Он остался в каньоне, был засыпан оползнем, но частично сохранял работоспособность. Таким образом, удалось создать сеть датчиков. Это позволяло рассчитывать на приличное качество зондирования. Ночью, когда уменьшились ветровые и температурные помехи, Земля дала «добро» на эксперимент.
Эдвин нажал кнопку, и в нескольких местах взорвались заряды гексагена. Сейсмические волны ушли в марсианскую кору. Отраженные сигналы улавливались приборами и быстро анализировались бортовым компьютером «Спэрроу». Вскоре на экранах возникла характерная картина, не оставлявшая никаких сомнений в том, что плоскогорье скрывает в себе не просто пещеру, а целую систему многоярусных пустот. В плане они напоминали ловчую сеть паука, сложно переплетались и разбегались на многие километры во все стороны. Быть может, даже на десятки километров, точно определить границы простирания не получалось, поскольку за пределами кольца сейсмографов разрешающая способность метода резко падала. Но и того, что удалось увидеть, хватало с избытком.
С орбиты Клаус попытался охладить восторги:
— Карстовые образования?
Григорий отмахнулся.
— Какой там карст! Майор, да чтоб я в погреб провалился. Смотри, до чего легко идентифицируются линейные и кольцеобразные структуры.
— Ну кольцами на Марсе никого не удивишь.
— А прямыми тоннелями? А вертикальными колодцами, расположенными в шахматном порядке? Нет, ну ты на схему-то посмотри!
— Так что же это такое? Подземные выработки?
— Есть другое объяснение?
— Ну джентльмены… Ну черт возьми… Ну прямо…
Эдвин усмехнулся.
— У меня есть и другие новости.
Быстрее всех сообразил Венсан.
— Та-ак, — сказал он. — Признавайся, тебе удалось получить образцы воздуха из пещеры? Но как?
— Я все-таки продул забитую бурильную трубу. При четырех атмосферах пробка наконец вылетела.
— Ты хитрюга, полковник! Нас, значит, сплавил, а сам…
— Я не хитрюга. Просто надо же было чем-то заняться, пока вы прогуливались. Вот я и занялся изучением воздуха из лабиринта Дассо.
— О! — Сказал Го. — Еще одно название появилось. Дайте-ка мне карту. Сейчас увековечу.
— Не будем отвлекаться, — строго заявил Венсан, ничуть, впрочем, не протестуя против увековечивания. — Эдди, не томи. Рассказывай.
— Лучше покажу.
Эдвин открыл файл.
— Как видите, условия в пещере значительно отличаются от того, что есть на поверхности. Это еще не атмосфера Земли, конечно, но… почти один процент кислорода. Для Марса — феноменально.
— А влажность выше, чем на Земле! Нужно срочно сообщить в Хьюстон.
— Уже сообщил.
— Тогда надо просить разрешение на срочное обследование этих пустот, — предложил Го. — Все кости — побоку!
— Разрешение получено.
— Молодец, времени не терял. Тогда чего мы ждем?
— Утра.
Венсан глянул в иллюминатор.
— Эдди, ты мудр как царь Соломон. Это на тебя так Марс действует?
— Нет, образование.
— И лаконичен, как царь Леонид. Воспитание! — важно кивнул Го.
— Просто спать хочу.
Сеть подземных пустот краем подходила к тому самому котловану, который образовался при недавнем взрыве. Конечно, имело смысл поискать там какую-нибудь щель или дыру подходящих размеров.
— А ведь здорово повезло с этим метеоритом, — заметил Го. — Он упал в очень правильное место.
— Даже дважды повезло, — уточнил Венсан. — Первый раз когда он нас не пришиб.
— Трижды, — уточнил Григорий. — В первый раз тогда, когда он вообще появился. Ни часом раньше и ни часом позже. Очень своевременное получилось появление. Оно вскрыло древние пласты как раз тогда, когда мы были рядом. Как думаешь, не приглядывают ли за нами братья по разуму? Из тридесятого измерения? Ну какие-нибудь энтомологи.
— Рановато все же строить предположения такого масштаба.
— Так я ж не всерьез, — смутился Григорий. — Так, игра фантазий.
— Пора выходить. Солнце встает, — поторопил Эдвин.
— Да, — все еще задумчиво сказал Венсан. — Скоро припекать начнет.
Чтобы сэкономить время, они воспользовались марсоходом. Но подъехать удалось не до самого обрыва — мешали груды выброшенных недавним взрывом камней и грунта. Машину пришлось оставить метрах в трехстах от гребня, а дальше пробираться пешком. Зато сам гребень выброса удалось преодолеть без особых усилий, он оказался довольно пологим.
А дальше, дальше начались трудности. Внутренний склон тонул под слоем рыхлых, размельченных пород, перемешанных с вездесущим песком. По причине малой силы тяжести этот слой не мог быть плотным. Мало того, что ноги в нем вязли чуть ли не по колено, смесь еще и лежала весьма непрочно. Из- за этого могли быть оползни.
Эдвин посмотрел вниз, на скрытое густой утренней тенью дно впадины. Оно находилось ярдов на триста ниже уровня плоскогорья. Во многих местах из рыхлого слоя торчали вздыбленные обломки скал, которые предстояло обходить. Крутизна склона кое-где достигала градусов двадцати пяти — тридцати. Опасность схода осыпей в таких местах, несомненно, существовала. В общем, спускаться предстояло никак не меньше полумили. В то же время воронка взрыва в строгом понимании этого слова воронкой не являлась. По очертаниям она напоминала неправильный треугольник, поскольку метеорит падал не отвесно, а под углом к поверхности. При этом широкая часть котлована заканчивалась пробоем в стенке каньона. В обратном направлении дно постепенно поднималось, и разница с поверхностью плоскогорья становилась минимальной.
Го подумал о том же самом, что и Эдвин.
— Да, — сказал он. — Спускаться надо там. Левее.
— Линкс, линкс, — поторопил с орбиты Клаус. — Марширен.
Го подогнал вездеход поближе к той точке, где метеорит впервые задел поверхность плоскогорья. Эдвин с Григорием оказались там еще раньше, поскольку шли более коротким путем, прямо по гребню выбросов.
Солнце уже на ладонь поднялось над восточным склоном Дестини. Тени на дне метеоритной борозды заметно укоротились, видимость там была уже вполне приличной, хотя у самого дна все еще висела морозная дымка, перемешанная с пылью.
— Пора, наверное, — сказал Григорий. — Пока спустимся, туман как раз и рассеется.
— Что же, идем, — сказал Эдвин.
И первым начал спускаться, огибая там и сям торчащие, вздыбленные обломки скал. Григорий
