— Кэти, ты во многом не права.
— Но, Габриель…
— Я уверен, ты сама виновата в том, что произошло! А то, что ты выгнала ее на холодный берег, у меня вообще в голове не укладывается! Ты, дорогая кузина, бессердечная и жестокая!
Губы Кэти задрожали, на глазах появились слезы. Медленно и с отчуждением она перевела взгляд с кузена на горничную. Что-то изменилось в Габриеле. Она была уверена, что раньше он никогда бы не заговорил с ней так. Раньше он всегда был на ее стороне, что бы ни происходило. И тут новая догадка пронеслась у нее в голове: «В его перемене виновата миледи Вэндэр! Сначала она обманом увела у меня его светлость, а теперь хочет испортить Габриеля. Нет, это ей не удастся!»
— Габриель, скажи, — ласково спросила Кэти, моргая прозрачными глазами, — что с милордом и миледи Вэндэр?
— Они проявили немалую смелость, особенно миледи Вэндэр. Если бы не она, я бы, наверное, был рабом где-нибудь на Востоке, — с гордостью произнес он.
— А мне кажется, что поведение миледи Вэндэр было аморальным. Как посмела она, женщина, надевать мужскую одежду! Это верх неприличия! Это стыд! Это мерзость! Когда-то за это сжигали на кострах, и знаешь, я поддержала бы этот обычай и сейчас…
— Закрой свой рот, кузина! — жестко произнес сэр Габриель. Ноздри его часто заходили, втягивая воздух, на скулах заиграли желваки, щеки его пошли бледными пятнами. Он старался держать себя в руках, но напряженные за это время нервы отказывались успокаиваться. Понизив тон, он произнес гневным голосом: — Слушай меня, Кэти, слушай меня очень внимательно! Никогда, слышишь? Никогда не говори о Вэндэрах в таком тоне!
Губы Кэти опять задрожали, на глаза навернулись слезы обиды. В этот же момент она покачнулась и лишилась чувств. Габриель поспешил подхватить ее и усадить на землю. Перепуганная Ванесса подбежала к подруге и приложила ей ко лбу влажный платок. Эльза, молча стоявшая рядом с Габриелем, с восхищением и гордостью смотрела на него. Кузен Кэти даже не представлял, какое впечатление произвел на испуганную горничную своими резкими речами. Он вырос в ее глазах, преобразился, приобрел ореол смелости и твердости.
Вдруг у входа в пещеру послышались шаги, и бодрый голос Патрика произнес:
— Хорошо вы здесь устроились.
— Милорд, — почтительно воскликнул граф Улвард и подошел к гостю. — Какая честь для нас, что вы соизволили так скоро явиться к нам на помощь, вызволив этих милых и прекрасных дам и вашего смиренного слугу из этого мрачного и полного разбойников места.
— Граф, — улыбнулся Патрик, в глазах его заиграл задорный огонек, — к моему глубочайшему сожалению, вам и тем, кто оставался на «Ручье», когда вы уехали, придется еще некоторое время пробыть здесь.
— Ваша светлость, — подбежала графиня Улвард, — позвольте нам поехать с вами, ведь находиться здесь просто невозможно! Здесь страшно. Особенно по ночам. Прошу, ваша светлость, разрешите нам покинуть это место вместе с вами.
— Поехать к Яну? — усмехнулся тот. — Нет, графиня, для вашей же безопасности оставайтесь здесь. Мы оставим вам провиант, воду, оружие и теплые одеяла. Не беспокойтесь.
Не успел он договорить последних слов, как двадцать господ, бывших пленников, вошли в пещеру, нагруженные теми вещами, о которых говорил Патрик. Они поставили свой груз на землю и с радостными возгласами начали приветствовать своих родственников и знакомых.
Патрик сильно удивился тому, что эти люди, не поднимавшие в своей жизни ничего тяжелее чашки чая, носили такие тяжелые и громоздкие вещи. По неодобрительному взгляду графа было понятно, что эти же мысли занимают и его.
— Эй, Пат, ты видел? — послышался знакомый голос за его спиной.
Милорд быстро обернулся. Позади него стоял Кристофер, протирая заляпанные стекла очков полой своего рваного и грязного сюртука. Он довольно ухмылялся и близоруко осмотривал пещеру. Графиня вскрикнула и отшатнулась назад. Граф недовольно нахмурился.
— Сэр, при всем моем уважении, как смеете вы разговаривать с его светлостью так?! Называя милорда Вэндэра по имени, как слугу? — с ужасом и холодным высокомерием заметил Улвард.
Кристофер только открыл рот, чтобы ответить на эту реплику, но Патрик опередил его, любезно улыбаясь графу:
— Конечно, граф, вы совершенно правы. Мой друг, мистер Эскью, просто забылся, потому что последние два дня нам пришлось туго. Прошу нас извинить, сэр, и вы, графиня, но мы должны покинуть вас. — С этими словами он подхватил доктора под локоть и вытолкнул на каменистый берег.
Оставшись одни, они одновременно посмотрели на пещеру и коротко рассмеялись. Затем доктор потер плешивую голову и самодовольно похвастался:
— Пат, видел, как я их нагрузил, а? Надо было видеть их лица, когда я сообщил, что им придется нести эти вещи, — он довольно улыбнулся.
— Я почему-то сразу понял, что здесь не обошлось без тебя.
— А то как же! Я же их не только вещи нести заставил, а еще и до «Победы» и обратно уговорил грести.
— Уговорил? — иронично улыбнулся милорд Вэндэр. — Это как — пистолетом?
Кристофер хохотнул и дружелюбно отмахнулся.
В этот момент их разговор был прерван поспешными шагами Габриеля и Ридженайта. Патрик нехотя обернулся и, приветливо улыбнувшись кузену Кэти, кивнул его спутнику. Подойдя к ним совсем близко, сэр Габриель заговорил быстрым прерывистым голосом:
— Милорд, я знаю, вы возвращаетесь к Яну. Я знаю, что вам предстоит сражение, прошу, разрешите мне плыть с вами!
— Габриель, ты знаешь не хуже меня, кто этот человек. Не знаю, кто из нас еще вернется в эти скалы.
— Я согласен с вами, милорд, но прошу, позвольте. Ведь вас чуть больше ста человек, а ваших врагов — где-то две с половиной сотни. Лишние руки вам не повредят.
— Я рад, что ты будешь с нами, — улыбнулся Патрик.
— Милорд, — слабо произнес Ридженайт, — я, я… Простите меня… Я рассказал… Умоляю, простите!
Лица Патрика и Кристофера посерьезнели. Мысли, самые безумные и ужасные, о том, что и кому мог рассказать Ридженайт, закружили им головы. Габриель посерел и опустил глаза.
— Что ты рассказал? — жестко спросил взломщик.
— Что его светлость является милордом Вэндэром, — задыхаясь от страха, вымолвил тот.
— Кому?!!
— К-к-капитану.
— Яну?! — в панике вскричали Кристофер и Патрик.
Ридженайт сдавленно кивнул. Медик нервно забарабанил пальцами и прошептал проклятья. Затем, посмотрев на Ридженайта напряженными, проникающими в мысли и сердце зелеными глазами, спросил:
— Что знает Ян?
— Больше ничего, — заикаясь, пробормотал тот.
— Быть такого не может!
— Больше ничего, — буркнул Габриель, не поднимая глаз.
Кристофер кивнул, Патрик тяжело вздохнул. Ридженайт, исполнивший, как ему казалось, свой долг и неловко переминаясь с ноги на ногу, повернулся и поспешил вернуться в пещеру к остальным.
— Ладно, это ничего. Главное, чтобы Ян не узнал о нашей свадьбе с Сеси, — выдохнул Патрик, показывая, что разговор закончен.
