взять не могу, поэтому давайте я сам кино сниму и вам кассеты продам. Пусть на западе узнают, на что способен русский «спецназ удачи». Так они обрадовались, контракт на пятидесяти страницах подписали. Давай, мол, снимай.
Так, так, теплее: что-то начинает проясняться! Сейчас Сережа мне подскажет. Вот сейчас!..
? Так что теперь на операции с двумя видеокамерами ходим. Снимаем по очереди, с разных ракурсов. Занимательно! Поймаем боевика, к примеру. Возьмем за бороду и рассуждаем, как его лучше заснять. Я говорю, надо его на солнышко поставить, так чтобы лицо крупным планом взять, когда голову от тела отделять будем. Чтобы выражение глаз его видно было. «Злой чечен» от страха загрустил, штаны обмочил. Они ведь только в стае храбрые. А как за бороденку схватишь, сразу про газават забывают и за свою паршивую шкуренку готовы всех подряд заложить.
…Вспомнил! Он сам подсказал. Вот как это было.
Прихожу однажды в гости к старшему брату. Лет тридцать назад. Спрашиваю, что новенького почитать предложишь? Брат умеет достать книжный дефицит. А он мне альбом немецкий протягивает. Там на цветной глянцевой обложке аристократ в смокинге с бабочкой, со стаканом виски в руке, с ироничной мудрой улыбкой ? смотрит вдаль. Над ним в синем небе реют пальмовые глянцевые листья. За его спиной ? просторная веранда белоснежной виллы под тростниковой крышей. Красота! Чем не райская жизнь? Мечта советского человека об экзотических странах и неизведанных тропических красотах!
Читаю название альбома, с трудом разбирая готическую вязь: «Конго-Мюллер. Солдат удачи».
Переворачиваю страницу ? там нижняя часть фотографии: отглаженные брюки и начищенные ботинки, в дюйме от которых отрезанная голова негра. Взяв себя в руки, я мужественно листаю альбом до конца. Брат не отрывает от меня насмешливых глаз. А передо мной мелькают улыбающиеся лица наемников, черные изуродованные тела, автоматы, армейские широкие ножи, огонь и кровь…
На дворе вяло текут семидесятые годы. «Железный занавес» заботливо оберегает нас от жестокости западного мира. И мне стоит большого труда сдержать тошноту, подкатившую к горлу. Не помню, как я оттуда ушел… Несколько следующих ночей мне снились горящие джунгли и черные трупы. И белозубые парни в смокингах, с армейскими ножами в руках.
А чуть позже попадаю на закрытый показ документального фильма. Два немецких журналиста берут интервью у Конго-Мюллера. Сначала он сдержан, подчеркнуто вежлив и изыскан. Он действительно аристократ с лицом голливудского киногероя. Немцы с черными полосами на лицах предлагают ему выпить абсента. За кадром голос: «абсент ? алкогольный напиток, модный в богемной среде, настойка полыни с галюциногенным эффектом, используется некоторыми разведками во время допросов для снятия страха, потери контроля над собой и развязывания языка».
Минут через десять наемника сильно развезло. Он развалился в кресле, задрал ногу на ногу. В жестикулирующей руке высокий стакан с мутной жидкостью и сигара. Пьяная самодовольная улыбка гуляет по расплывшемуся лицу. Говорит медленно, растягивая слова:
? Я говорю: Билл, поставь ниггера под пальму. Нет, под ту, где цветы ? там эстетичней! И так, чтобы на него светило солнце. Я должен видеть его лицо. Пусть этот снимок будет красивым. Значит так: я выпускаю очередь ему в лицо, а ты в это время делаешь серию фотоснимков. Во время съемки ты постепенно увеличивай лицо, уменьшая дальность. Но смотри, Билл, не выпускай его из видоискателя.
Во время пьяной болтовни на экране мелькают цветные фотографии. Иногда краткие сцены, заснятые на кинопленку. И там всё то же: пальмы, джипы, виллы, горящие тростниковые хижины, улыбающиеся «солдаты удачи», казни и избиения негров, дым, огонь, кровь…
Несколько человек во время показа фильма выбегают из зала, прижав к губам носовые платки. Оставшиеся в зале ёрзают, хватаются за горло, нервно кашляют, но жадно смотрят…
? …Я говорю Дэну: сними отсюда, с этого ракурса, ? это уже снова Сергей продолжает пьяную болтовню. ? Не давай ему закрыть глаза. Пусть цивилизованный мир увидит, какие они трусливые шакалы. Пусть все узнают, что они только в стае храбрые. Как воробьи.
Расстроенная бледная Света приносит три большие чашки крепчайшего кофе. Я киваю девочке: все в порядке, не волнуйся. Думаю, наш разговор с интересом слушает весь трудовой коллектив пищеблока. И не уверен, что все с отвращением. Ну, что ж, теперь моя очередь. Благослови, Господи!
? Ты посмотри за окно, Сергей. Видишь: мы едем из лета в зиму. Вчера, когда мы садились в поезд, стояло лето. Буйство жизни, веселье, смех… Сегодня мы проезжаем сквозь осень. С каждым километром увядает природа. А завтра, когда мы сойдем с поезда, будет уже зима. А это смерть. Мы едем на современном скором поезде, поэтому переход от буйства жизни к умиранию у нас такой быстрый. Так и у человека. Пока ты молод и здоров, смерть кажется далекой, почти нереальной. А если умирает кто-то рядом, это вроде бы тебя не касается. Но рано или поздно смерть приходит персонально к тебе.
? Ой, да прекрати ты эти сказки! ? звучит вялый всплеск.
