? Ага! Прикинь! То пасхальное яичко, которое ты мне подарил, до сих пор у меня в серванте лежит. И не протухло!
? Как видишь, самое главное лежит на поверхности. Нужно только этому открыть сердце.
? Понял-а-а-а… ? протягивает она, глядя на меня, как на полоумного. ? Только это ску-у-учно.
? А вот сейчас ты увидишь, где скучно, а где наоборот.
В салоне повисает тишина. Трое напротив нас мирно почивают, склонив головы друг другу на плечи. Вдруг Маша придвигается и громко шепчет:
? Ты знаешь, Тишенька, чего я сейчас больше всего боюсь? Похмелья. В последнее время это какое-то черное безумие. Меня всю трясет… Желчью рвет по три дня. В зеркало на себя противно смотреть ? старухой выгляжу. Вот сейчас еду и думаю, как мне опять остановиться. И одно мешает ? страх перед похмельем.
? И эта проблема сейчас решится.
? Ой, миленький ты мой…
Машина плавно тормозит. Мы открываем двери и выходим в другой мир. Здесь в тишине переливаются трели жаворонков. По одну сторону дороги широкое пшеничное поле, по другую ? златоглавая церковь с двором наподобие монастырского. На стоянке теснятся блестящие иномарки вперемежку с «жигулями» и «москвичами». Внутри, вдоль гравийной дорожки, стоят фонари, всюду цветы и садовые деревья. Строения слегка напоминают греческие, с висячими балконами и внешними галереями.
? Здорово! Красотища! ? восторгаются попутчики. ? Это что, монастырь?
? Вроде того, ? киваю.
? Кажется, я сейчас найду смысл, ? говорит японка, перестав икать. ? А нас пустят?
? Здесь служба длится почти до вечера, так что даже мы не опоздали. Думаю, то, что вы увидите, запомнится надолго.
В это время Валерий, застенчиво улыбаясь, подносит женщинам платки: большие и поменьше. Большие они обвязывают вокруг талии, импровизируя юбки, а поменьше — повязывают на головы.
? А чего делать-то?
? Стоять и смотреть. Обратите внимание, когда будет наступать пиковая фаза «концерта». Перед входом в храм надлежит трижды перекреститься. Вот так, ? показываю на себе. ? Если станет… волнительно, то произносите «Господи, помилуй».
В этот час в храме перерыв. Стайкой подходим к застекленному свечному ящику и берем восковые свечи. Ставим перед иконами и прикладываемся. Мы с Валерием впереди, следом старательно повторяют наши действия остальные. Японку больше всего поразили белые детские косточки под стеклом ? мощи младенцев, убитых Иродом. Наконец, подходим ближе к иконостасу, где толпятся в ожидании люди.
Маша протягивает свечу юной девушке и просит поставить на праздничный подсвечник. Девушка такая благообразная: в платочке, в длинной юбочке, с кротким лицом. Рядом с Машей стоит интеллигентный мужчина в светлом костюме. И вообще, народ здесь весьма приглядный.
Наконец, распахиваются Царские врата, и выходит молодой священник. Кадит иконостас, спускается по ступеням вниз и обходит храм. Толпа уступает ему дорогу, выстроившись в линейку. Вдруг священник останавливается перед дамой в шикарном бирюзовом платье и прямо ей в лицо направляет облака ароматного голубого дымка.
Дамочка всхрапывает, грохается на пол и кричит басом:
? Проклятый поп, не тронь Наташку, она моя! Я ее целый год совращал.
? Выходи! ? батюшка легко побивает женщину по голове кадилом.
? Ой, больно! Что ты делаешь, поп проклятый! Дай мне пожить в ней хотя бы год, а то князь меня бить будет.
? Уходи в бездну!
