Они обе расцвели:
– Правда?!
– Только не обеим сразу, – он еще раз пристально оглядел подружек и взял за руку Любу. – Сейчас мы поедем ко мне, и моя жена подберет тебе вещички. На следующие выходные ты поделишься ими с подругой.
Люся выпучила глаза:
– Вы хотите сказать, что ваша супруга просто так подарит нам дорогие шмотки?!
Незнакомец рассмеялся:
– Мы богатые люди. Завтра же я куплю ей другие, еще дороже.
– А почему она не с вами?
– Потому, что моя женушка беременна. Такое иногда случается!
Тут прыснули все трое. Люба без малейшего страха села на переднее сиденье шикарного автомобиля, а Люся побрела домой. Впрочем, побрела она очень довольная, предвкушая скорый праздник и на своей улице.
– Как тебя зовут? – спросил господин, выруливая на центральную дорогу.
– Люба. А вас?
– Геннадий Иванович. Здесь недалеко.
День тихо растворялся в сумерках. В салоне урчал кондиционер. Люба на мгновение почувствовала себя Золушкой из известной сказки.
– А вот и мой дом.
Макеевой не приходилось бывать в элитных домах, и она с удивлением смотрела на консьержку, смерившую ее неприветливым взглядом.
– Девочка со мной, – сказал Геннадий.
– Хорошо.
Бесшумный лифт донес их до пятого этажа. Естественно, в его кабине не пахло кошачьей мочой и человеческими экскрементами. Ноги утопали в ворсистом коврике, из динамика доносилась приглушенная музыка.
– А вот и моя квартира. – Ключ повернулся в замке. – Заходи.
Никто не вышел их встречать. Это показалось Любе немного странным.
– Ваша жена в комнате?
– Скоро все узнаешь. Выбирай тапочки.
В огромной прихожей не было женских туфель. Впрочем, успокоила себя девочка, может, его супруга хранит свои вещи в отдельном шкафу?
Они прошли в огромную гостиную, и рот у Макеевой от удивления раскрылся сам собой. Такую обстановку она видела только в американских фильмах о жизни богатых людей!
– Садись на диван.
– Но… где же все-таки ваша жена?
Кошачьи зеленые глаза Геннадия Ивановича сузились. Белые зубы блеснули из-под тонких губ:
– Разве она нам нужна?
– Но вы сказали…
– А что ты собиралась делать в клубе? – Он рывком распахнул дверцу бара и вытащил бутылку с какой- то темно-коричневой жидкостью. – Это виски, – хозяин до краев наполнил рюмку. – Пей.
– Не буду!
Люба почувствовала неладное и поняла: из этого дома необходимо бежать! Никакой жены здесь нет и в помине. А Геннадий Иванович затащил ее сюда, чтобы позабавиться. Какой же она оказалась дурой, клюнув на его предложение!
– Отпустите меня! Я ничего не хочу пить.
Его глаза потеряли осмысленное выражение:
– Так, может, ты пришла туда, желая позабавиться с богатенькими мужчинами? Один такой – перед тобой. Ну, давай, девочка, не стесняйся, лови свой шанс! Так вы, кажется, говорите?
– Отпустите меня! – Она с мольбой подняла руки.
Однако хозяин квартиры набросился на Любу, как дикий зверь, в одну секунду сорвав с нее одежду. Девочку пронзила страшная боль в низу живота, и бедняжка дико закричала. Ее крик словно придал сил этому лощеному зверю:
– У меня хорошие стены. Нас никто не слышит. Так что кричи погромче, малышка. Обожаю, когда кричат!
Именно в этой квартире Люба впервые узнала плотскую любовь. Ей было всего шестнадцать, никто не собирался говорить ей красивые слова и дарить нежные поцелуи. Все случилось мерзко и отвратительно.
– Сколько тебе лет? – насытившись, спросил Геннадий.
– Шестнадцать…
– Ты смотри, я угадал! Это мой любимый возраст.
Любимый возраст! Значит, не она одна терпела унижения в этой богатой квартире? В глубине души девочки росло возмущение. Сейчас он отправит ее восвояси, а завтра приведет сюда новую несчастную. Это во-первых; а во-вторых – как ей теперь жить с таким клеймом? Возьмет ли ее в жены порядочный парень? А отец? Он наверняка почувствует. И тогда ей конец.
– Что будет дальше? – тихо спросила она насильника.
Он рассмеялся:
– А ничего. Пойдешь домой.
– Мой отец обо всем догадается, лишь только увидит меня.
– Тогда покажешь ему вот это, – он покопался в бумажнике и выудил две стодолларовые бумажки.
Она оттолкнула их рукой:
– Я не проститутка!
Геннадий оскалился:
– Нет, дорогая! Просто тебе подфартило заработать денежки почти даром.
Люба собралась с силами и ответила:
– Вы спали с несовершеннолетней! Мой отец – милиционер. Если он обо всем узнает, то обязательно привлечет вас к ответственности. И я не советую вам совать ему деньги!
Лицо Геннадия побагровело:
– Твой папаша – мент?!
– Вот именно!
– И ты, идиотка, молчала?! – Он налил полный стакан виски и залпом выпил.
– Вы не спрашивали.
– Впрочем, – успокоил сам себя Геннадий, – вряд ли твой папаша откажется от бабок. Менты все падки на них.
– Кроме моего. Он уничтожит вас из принципа.
– Уничтожит? Какой-то паршивый ментяра?! Это мы еще посмотрим! А теперь ступай домой. Я бы подвез тебя, но ты испортила мне настроение.
Люба отметила про себя: настроение у насильника действительно резко упало. Иначе он обратил бы внимание на такую важную улику, как ее разорванная одежда. Отец не сможет этого не заметить. Что ж, она Геннадия предупредила.
– Иди, тебе говорят!
Выходя из подъезда она запомнила номер дома и квартиры. Теперь ей следовало приступить к осуществлению своего плана.
Глава 24
Отец Любови, пребывая, как всегда, в подпитии, смотрел футбол. Если по телевизору шел футбол, девочки забывали, какие программы они хотели бы посмотреть. Анатолий Михайлович в своей семье был настоящим деспотом. Дверь открыла младшая сестра Даша и при виде разорванной кофточки Любы вскрикнула:
