– Она стала угрожать мне. Один раз я поддался мужской слабости… Люба угрожала поставить в известность мою жену…
– И даже после этого вы не сдались?
– Нет, – в его голосе зазвучала уверенность. – Я настаиваю на этом и надеюсь, что вы во всем разберетесь. Если вам интересно мое мнение, то она сама его и прикончила!
– Может быть, наняла кого-то другого? – вмешалась Катя.
Пригорский покачал головой:
– Шилова очень торопилась. У ее супруга было все: связи, деньги. Он мог вышвырнуть ее в любой момент.
– Тоже верно, – подключился Киселев. – Ладно, сегодня вы выйдете отсюда свободным. Я предупреждаю: если вы захотите покинуть пределы города, следующий наш разговор вряд ли закончится так миролюбиво. От души надеюсь ради вас же самого, что все это – правда.
– Это правда, – упрямо повторил Михаил Иванович.
– Проверим.
Проводив Пригорского до двери, Павел вдохнул полной грудью:
– Катерина, распахни окно, если тебе несложно. Вся комната провоняла его запахом! И был бы еще дорогой одеколон, а то простой человеческий пот, дурно пахнущий.
Зорина с удовольствием исполнила просьбу друга, и свежий воздух хлынул в кабинет. Киселев уселся на стул и отпил глоток холодного чая:
– Красота! Какие у тебя соображения?
– Я знаю, какие есть у тебя, – парировала Катя. – Брать моего ненаглядного и ехать к Шиловой. Ну, угадала?
– Разумеется. Ты с нами?
– Конечно.
Павел позвонил Скворцову, который обедал неподалеку, вкратце изложил ему суть дела, и супруг журналистки примчался в отдел.
– Сейчас придет Михалыч со своими причиндалами, – сообщил он. – Юрку Мамонтова звать?
– Как хочешь…
Прокуратура не заставила себя ждать. Галантный Мамонтов поцеловал Кате руку:
– Рад вас видеть, мадам!
– Аналогично.
Новенькая серебристая «десятка» повезла группу в элитный район, где обитала семья Шиловых. Любовь оказалась дома.
– Вы нашли убийцу моего мужа? – спросила она, не здороваясь.
Киселев иронично посмотрел на нее:
– Как сказать!
– Что вы имеете в виду?
– Если мы хорошо поищем здесь, то мы его найдем, – вставил Константин.
– Здесь?! – Шилова плотнее запахнула расшитый драконами халат. – То есть вы подозреваете меня?
– И у нас есть на то основания.
– Вот как? – Она по-прежнему стояла в коридоре, растрепанная, без косметики, какая-то глубоко несчастная, как богатые, которые все-таки плачут. – Но почему?
– А вы не догадываетесь? Ваш подельник Пригорский рассказал нам все.
Она истерически засмеялась:
– Михаил? Эта медуза? Он что, сознался в преступлении?!
Мамонтов усмехнулся:
– Всего лишь сдал заказчика.
Любовь закусила губу, отвернулась:
– Во-первых, убийства никакого не было. Михаил ведь не преминул признаться мне, как он испугался, в последнюю минуту. Во-вторых, если бы я не приняла некоторых мер, в морге сейчас лежал бы не Геннадий.
– То есть меры вы все-таки приняли? – вставил Константин.
– Не успела, – тихо и покорно ответила женщина. – С ним расправились без меня.
– Вы уверены?
В одну секунду Любовь превратилась в разъяренную фурию.
– Я не имею юридического образования, но читаю детективы и знаю: это не я должна сознаваться во всех смертных грехах, это вы обязаны доказать мою вину! – Голос ее сорвался на визг: – Теперь я ни слова не скажу без адвоката! И бесполезно меня о чем-то спрашивать.
– Прекрасно, – Павел ткнул ей в лицо ордер на обыск. – Беседа отменяется. Займемся поисками.
Шилова не дрогнула:
– А ищите! Грибы здесь не растут.
Оперативники профессионально принялись за работу, и вскоре их труды увенчались успехом. Из кладовой, куда хозяева, по-видимому, сваливали всяческое старье, Скворцов извлек вязаную шапочку и засаленный спортивный костюм. Все было протерто до дыр.
– Это одежда вашего мужа? – спросил он.
Любовь хмыкнула:
– Возможно. Если Семен рассказал вам что-либо интересное, он должен был упомянуть вот о чем: мы с Геннадием не жили как супруги. Что он надевал и куда, об этом я не имею ни малейшего представления.
– А я не представляю такого человека, как Геннадий, в подобных лохмотьях. А вы?
Шилова пожала плечами:
– Вдруг он ездил в этом на рыбалку?
Константин подошел к Павлу:
– Помнишь, Семен Пантелеев говорил, что он видел рядом машиной Геннадия какого-то бомжа? Не в этом ли костюмчике?
Киселев взглянул на вещи с интересом:
– Ты прав…
Он позвал Станислава Михайловича, и тот осторожно упаковал предполагаемую улику в полиэтиленовый пакет. Скворцов снова пошел в кладовую:
– Может, там есть еще что-нибудь?
Через пять минут он извлек на свет гаечный ключ:
– А этим можно спокойно ослабить болты на колесе… Вы так не считаете? – спросил он Шилову.
Поведение Любови просто поражало:
– Вообще, товарищ майор – или вы уже претендуете на звание «господин»? – все эти вещи я впервые вижу! Если это не принадлежит Геннадию, значит, мне их просто подкинули. И кроме вас сделать это было некому… Адвокат узнает об этом факте в первую очередь!
Павел изогнул спину, приняв угодливую позу:
– Не знаю, почему вы до сих пор не позвонили адвокату? Обычно с ним связываются в первые же минуты.
Она потянулась к трубке, лежавшей на тумбочке:
– Последую вашему совету.
Катя знала, кому собирается звонить Любовь, и догадывалась, какой ответ женщина получит. Зориной стало жаль Шилову. Ее лицо все заметнее вытягивалось: видимо, господин Ковальский, на которого так уповала подозреваемая, категорически отказывался быть ее защитником.
– Старый негодяй! – Любовь в сердцах швырнула трубку на стул.
– Если адвокат вашего мужа не хочет защищать вас, вам обязательно предоставят государственного защитника, – попытался успокоить ее Константин.
Шилова посмотрела на свои ухоженные белые руки с узором голубых жилок:
