Татьяна нервно поежилась:
– Ну, это полный бред! Он встречался с ними только на выпускных вечерах!
– Дима рассказывал вам когда-нибудь о драке?
– О драке? – Судя по ее удивлению, она пребывала в полном неведении о том, давнем, случае. – О какой драке?
– Вот видите, – констатировала Катя. – Ваш брат не всегда был с вами предельно откровенен.
– Но, вероятно, на это у него имелись основания, – Таня растерянно перебирала поясок халата. – Я тоже не всем делилась с Димой… И тем не менее он не мог никого убить!
– Та драка, о которой ваш брат предпочел умолчать, произошла на пустыре возле его школы, – продолжала журналистка. – Его избивали всем скопом за то, что самая красивая девочка в классе обратила на него внимание. Возможно, вы помните, как однажды он явился домой весь в синяках?
Таня провела рукой по лицу:
– Постойте, я что-то такое припоминаю… Но это ни в коей мере ни о чем не говорит. Вы не должны подозревать его!
– Так вы не знаете, где он? – уже не рассчитывая получить положительный ответ, спросила Катя.
Рыкова вздохнула:
– Если бы знала, обязательно вам бы сказала. Потому что вы бы сразу выяснили, что Дима ни в чем не виноват. Клянусь вам!
Журналистка поднялась с кресла.
– Если вы что-нибудь узнаете…
– Да, – тихо ответила Татьяна. – До свидания. Помогите ему! Прошу вас!
Выйдя из квартиры, Катя медленно спускалась по свежевымытым ступеням. В ней боролись противоречивые чувства. Боже, как хотелось поверить убитой горем сестре и искать Рыкова не как убийцу, а как пропавшего без вести! Прекрасный муж и брат – и хладнокровный преступник… Часто ли бывает такое?
– Бывает, – сама себе ответила журналистка. – Вспомни серийных убийц!
Итак, однажды Дмитрия Рыкова зверски избили одноклассники. Мальчик из обеспеченной и благополучной семьи не сказал родителям ни слова и вообще вел себя героически, не отказавшись от любимой девушки. Если бы Марина Сладкова не струсила (впрочем, ее можно понять), кто знает, как бы сложилась ее жизнь? Несколько лет Дмитрий жил с этим, не поделившись своими переживаниями даже с самыми близкими. Возможно, катастрофа, унесшая жизни его родителей, явилась своеобразным толчком, окончательно надломившим психику парня. Он выжидал какое-то время. Встал на ноги – и начал мстить своим бывшим одноклассникам. А может, вторым толчком послужила телепередача? Да, что-то такое недавно было… Наверное… история до такой степени напоминала его собственную и настолько затронула его душу, что Рыков не выдержал. И вот результат! Первая Катина попытка отыскать Рыкова закончилась неудачей. Да, этот человек мыслил стереотипами, однако своих близких, сестру и жену, он пожалел. Теперь, по логике вещей, Дмитрий должен скрываться у каких-то случайных приятелей, скорее всего, у женщин, с которыми можно познакомиться где угодно. Деньги у него есть, и любая приютит его на время. Нет, любая, конечно, но… С этими невеселыми мыслями она распахнула дверцу «Жигулей». Петя сразу почувствовал ее настроение.
– Что, Екатерина Алексеевна, тупик?
– Тупик, – призналась она.
– Ничего, уж вы-то найдете выход, – Петя попытался ее успокоить.
– Хотелось бы верить.
Парень повернул ключ в замке зажигания, и машина сорвалась с места.
Глава 31
Приехав в отделение, Зорина подробно пересказала оперативникам свой разговор с Татьяной. Лариса, приехавшая одновременно с ней, поведала им о своей встрече с Кариной Рыковой. Как и ожидала журналистка, жена считала супруга лучшим из всех мужчин на свете.
– Он не мог просто так исчезнуть, – горячо убеждала она Кулакову. – Димочка обязательно поставил бы меня в известность. Тем более что мне нельзя волноваться, – молодая женщина потупилась. – Мы ждем ребенка. Я на четвертом месяце.
Услышав это, Катя вздрогнула:
– Она беременна?!
– У меня в этом нет никаких сомнений.
– Тогда он объявится, – уверенно произнесла Зорина. – Обязательно!
– Будем надеяться, – усмехнулся Киселев. – Почему ты так думаешь?
– Понимаешь, – журналистка сжала пальцы. – Мне вообще неясно: зачем он сбежал? Рыков характеризуется как прекрасный муж и любящий брат. До недавнего времени его никто не подозревал. Против него нет никаких улик. Если бы не Спирин, от которого я узнала эту старую историю, мы бы не вышли на Рыкова, или вышли бы, но еще очень не скоро. Зачем ему бежать, скрываться и оставлять беременную жену на произвол судьбы? Мне это непонятно.
– Ты сама когда-то говорила: не пытайтесь постичь логику серийных убийц, – заметил Павел.
– Да, – подтвердила Катя. – И тем не менее…
– Надо искать улики, – констатировал Костик. – Без улик никто его не осудит.
– А вот это ваша работа, – Зорина устало поднялась и направилась к двери. – До свидания, мои дорогие и любимые! Я вдруг вспомнила, что муж имеется не только у Карины Рыковой.
– Это радует, – усмехнулся Скворцов.
– Но я на связи, – Катя обернулась, открывая дверь. – Если вы что-то узнаете…
– Сообщим, – отозвалась Лариса. – Бывай, подруга!
– И не забудьте проверить, выставлена ли охрана у палаты Спирина.
– Обязательно.
Зорина вышла на улицу и бодро зашагала к остановке, но на половине пути вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу:
– Черт! Что мне не дает покоя во всей этой истории – этого не знаю даже я сама! И как мне прикажете поступить? Моя интуиция просто кипит от возмущения, утверждая: Рыков – не убийца! – Она равнодушно пропустила мимо два маршрутных такси. – Кто мне подскажет, как тут быть?
Словно ответ на ее сложные вопросы, в сумочке затренькал телефон. Высветившийся номер ни о чем не сказал журналистке.
– Я вас слушаю?
– Екатерина Алексеевна? – послышался чей-то глуховатый, явно знакомый голос. – Если вы меня помните, буду рад этому. Если же не помните, напоминаю: вас беспокоит капитан Лысенко.
Эта фамилия также ни о чем не говорила Зориной. По молчанию женщины собеседник понял: следует представиться более развернуто.
– Мы виделись с вами в квартире Антона Шевченко.
– Вот теперь вспомнила.
Да, это был тот самый лысый смуглый капитан, который настаивал на версии несчастного случая. Впрочем, тогда он показался Кате менее упрямым, чем его молодой коллега.
– Я вас не отвлекаю? Вы можете уделить мне пару минут?
– Это касается дела Шевченко? – Журналистка почувствовала, как у нее вспотели ладони. Ей позарез нужен был какой-нибудь ключ к разгадке, и, возможно, капитан Лысенко как раз и выступит в роли волшебника.
– Да, это по делу Шевченко, – оперативник шумно вздохнул. – Знаете, мне никак не давали покоя ваши реплики, ну, насчет электрического чайника и снотворного. Именно поэтому я решил отдать нашим криминалистам пару листков чистой бумаги, обнаруженных мною на тумбочке возле телевизора.
– Вы отдали просто чистую бумагу? – удивилась Катя. – Но зачем?
– Естественно, просто чистую бумагу я бы не отдал, – парировал мужчина. – На первом листе остались едва заметные буквы. Мне показалось: покойный накануне что-то писал. А вдруг это «что-то» окажется весьма важным?
