Катя проснулась, открыла глаза, посмотрела на зашторенное окно, прислушалась: тишина. Полная. Оглянулась на соседнюю подушку — пусто. Нащупав очки, она опустила ноги на пол и чего-то коснулась. Шлепанцы. Но где же их обладатель?
В полумраке она добралась до ванной, растворила дверь и была тут же ослеплена яркими лучами зимнего солнца, что били сквозь раскрытые жалюзи. Судя по всему, утро давно закончилось и день приближался к своей середине.
Набросив халат, Катя вернулась в спальню, раздвинула шторы и выглянула в окно. Давно проснувшийся двор жил послепраздничными хлопотами: мамы и няни выгуливали детей, туда-сюда курсировали машины, у подъездов жильцы переговаривались с консьержами.
Вздохнув, Катя потянулась, улыбнулась, подошла к комоду, посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и лишь тогда заметила приклеенную записку: «Доброе утро!!! Проснешься — позвони! Целую!»
Телефон, насколько она помнила, лежал на подзарядке в прихожей. В гостиной и на кухне никого, в гостевой, кабинете и гардеробе — тоже. Это слегка озадачило: куда же подевался Вадим?
— Доброе утро! Ты куда пропал?
— Доброе! — засмеялись в трубке. — Ты на часы смотрела?
— Нет… Сейчас гляну, — Катя приподняла очки и посмотрела на дисплей на панели плиты.
Часы показывали 11:25.
— Так ведь уснули непонятно когда, — пробормотала она в оправдание. — Ты не ответил: ты где?
— На работе, где же еще, — продолжал смеяться Вадим. — Я ведь не в отпуске, как некоторые. Еще раз убедился, что твой крепкий здоровый сон имеет только двух врагов: будильник и кофе. Именно поэтому я его не сварил тебе утром. Выспалась? Что снилось, рассказывай.
— Так выспалась, что до сих пор не понимаю, где я и что со мной. А снился мне колокольный звон, вот!
— Надо же… Церковь рядом, но в такое время вроде не должны колокола звонить. А может, это будильник в телефоне? — решил пошутить он.
— Нет! Звон! Такой настоящий-настоящий, звонкий-звонкий, как на Пасху!
— Ладно, верю! — все так же весело согласился Вадим. — Теперь пора пить кофе. Подойди к машине, нажми три кнопочки. Я вчера показывал. Помнишь, какие? Давай, нажимай, я подожду.
Катя прошла на кухню, включила кофе-машину, дождалась запроса промывки, затем нажала кнопку «кофе».
— Слышу, гудит, — довольно прокомментировал Вадим. — А ты способная!
— А то! Если захочу кофе, способна не только на три кнопочки нажать, — игриво подтвердила она. — Еще ЦУ будут?
— Будут. Открываешь холодильник и выбираешь, чем позавтракать. Но лучше свари кашу.
— Овсяную? Нет уж, уволь, — Катя открыла холодильник. — Знаю, чего хочу: яичницу! Сто лет не ела яичницу!
— Слава тебе. Господи! Дождался! А то уж боялся, что теперь вместе с тобой придется одними йогуртами питаться! К яичнице рекомендую бекон, — подзадорил он.
— Ты меня провоцируешь? Если я начну завтракать яичницей с беконом, скоро даже в твой халат не влезу!
— Влезешь! Там в кабинете тренажеры стоят, можешь часик покрутить педали, — не сбавлял он насмешливого тона. — Чем сегодня собираешься заняться?
— Пока не думала.
— Вот и не думай! Я уже придумал. Постараюсь вернуться пораньше. Поедем в Силичи, покатаемся лыжах.
— У меня нет лыж. Лыжи и ботинки остались на Гвардейской, — напомнила Катя.
— Ничего страшного! Сегодня возьмем напрокат, а завтра купим новые, — успокоил он. — Все, мне пора на встречу. Да, чуть не забыл: если захочешь куда выйти, твой комплект ключей на полке в прихожей, рядом с сумочкой. Консьержей я предупредил, что теперь живу не один. Так что все будет в порядке. Пойди посмотри на ключи.
— Есть ключи. Спасибо. А сигнализация? — перевела она взгляд на мигающую цифрами панель справа от двери.
— Пока не трогай. Вечером введу новый код и покажу, как пользоваться. Как только разберусь с делами и выйду из офиса, сразу позвоню. Все, побежал. Целую.
— Целую! — улыбнулась она, отключила телефон и опустила в карман халата.
И все же, после того как встала на весы в ванной, от яичницы пришлось отказаться. Празднование Нового года дало о себе знать не самым приятным образом. Плюс два килограмма! И это после титанических усилий, потраченных на их потерю!
Перекусив перевезенным с Чкалова йогуртом, она приняла душ, застелила кровать, оделась, привела себя в порядок и задумалась: чем бы в самом деле сегодня заняться? Первое, что пришло в голову, — отец и его автомойка. Надо звонить юристам, консультироваться. А еще лучше встретиться. Только сначала выбрать, с кем. Давно следовало об этом подумать, хороший адвокат не будет лишним и на процедуре развода. Кто знает, чего еще ждать от Виталика.
Пролистав записную книжку, она остановилась на Надежде, специализирующейся на гражданском праве. Та охотно консультировала сотрудников редакции, если требовалась помощь.
Надя, к счастью, оказалась свободна и, как всегда, тут же откликнулась на просьбу. Встречу назначили через час в кафе по Карла Маркса.
Быстро собравшись, Катя вызвала такси, закрыла квартиру и почти выбежала из подъезда: еще надо было успеть взять свою машину, которая вот уже несколько дней стояла на приколе во дворе на Чкалова. К тому же существовала опасность, что она не заведется.
Однако, вопреки опасениям, двигатель бодро отреагировал на поворот ключа зажигания. Припарковавшись во дворе дома, где располагалось кафе, на ступеньках она нос к носу столкнулась со спешащей туда же Надеждой.
— …То есть документов по автомойке ты не видела, — подвела итог адвокат, выслушав Катину историю. — А юридический адрес, по которому она зарегистрирована, знаешь?
— Нет, — виновато вздохнула Катя. — Говорю же, никогда не вникала. Но адрес, где находится мойка, знаю.
— Это далеко не всегда совпадает, — со знанием дела заметила Надя. — Тебе надо встретиться с отцом и спросить напрямик. Заодно узнать реальную оценочную стоимость автомойки. И уже тогда будем решать, как быть… Жаль, что не сохранилось никаких дарственных… ну, что отец дарил деньги на вашу первую квартиру.
— Да разве я думала, что когда-нибудь придется разводиться? — совсем расстроилась Катя.
— Да уж… От девяноста процентов клиентов подобное слышу. Но не переживай. Твой случай не самый безнадежный. Есть тут одна мысль.
— Какая? — встрепенулась собеседница.
— Кать, скажи, на что ты готова пойти ради отца? Ну, ради того, чтобы он стал полноправным
