снял крышку, и в воздухе показался белый пар. Опустив руку в воду, Фурбис осторожно вынул одну из палочек, немного напоминающую воск, и стал разбивать ее. Несмотря на всю осторожность, от одного неловкого удара палочка вдруг воспламенилась, и Фурбис едва уберег пальцы от ожога. Фосфор (а это был именно он) упал на влажную землю и медленно погас.
Плотно закупорив склянку, Фурбис поставил ее на место, проговорив:
— Это будет вернее всего.
Вернувшись в кухню, он, не раздеваясь, бросился на жалкого вида диван, покрытый соломенным тюфяком, и крепко заснул до восхода солнца.
Когда он проснулся, Бригитта была уже на ногах и спокойно занималась хозяйством; дети играли возле нее.
— Что это значит? — воскликнул торговец. — Нынче уже и дети не здороваются со мной?
Двое малюток, прерванные посреди своей игры, робко приблизились к нему. Отец посадил их на колени и постарался вызвать на их лицах улыбки. Но это было напрасно.
— Вы что, боитесь меня? — обратился он к детям.
Дети не ответили ему, и он опустил их на пол. Произнеся про себя несколько ругательств, Фурбис пошел посмотреть на своих лошадей. Мимоходом он повернулся к жене, бесстрастно наблюдавшей всю эту сцену, и бросил ей:
— Я хочу завтракать, чтобы быстро все было готово.
Когда он вернулся из конюшни, еда стояла уже на столе, и, несмотря на то что он не делал никаких замечаний, Бригитта сочла своим долгом извиниться перед ним:
— Я не думала, что ты будешь сегодня завтракать дома, иначе постаралась бы приготовить тебе что- нибудь вроде того, что подают в Новом Бастиде.
Фурбис презрительно поглядел на нее и пожал плечами:
— Разве я говорю, что недоволен чем-нибудь, пошлая ты дура? Было бы гораздо лучше, если бы ты оставила свои рассуждения при себе.
От такого грубого обращения Бригитта опустила голову, и слеза скатилась по ее щеке, но она скоро оправилась от смущения.
Несколькими часами позже, когда Фурбис был уже на торгах в Кавальоне, на ферму Новый Бастид явилась Вальбро. Марго была одна. Таинственно входя в ее комнату, нищая осторожно вынула сверток, тщательно скрываемый ею под плащом, и, передавая Марго, проговорила:
— Это посылает вам Фурбис, моя красавица.
— Хорошо, — ответила Марго, — значит, он сдержал свое слово.
— Это фосфор, — продолжала Вальбро. — Он давно лежит в этой воде, так что она весьма ядовита. При любой возможности старайтесь подмешивать ее в питье и еду вашего мужа. Если же яд не подействует быстро, Фурбис пришлет вам другое средство.
— Есть яды, которые действуют немедленно, — возразила Марго. — Почему он не прислал мне такого?
— Вы слишком неосторожны, — ответила старуха. — Яд, убивающий немедленно, влечет за собой плачевные последствия… Гильотина ведь тоже убивает немедленно…
И, рассмеявшись над своей чудовищной шуткой, Вальбро ушла, простившись с Марго.
Склянка с фосфором осталась у Марго, причем Вальбро, отдавая флакон с ядом, предупредила, что если она по неосторожности разобьет сосуд, то фосфор может воспламениться, и Марго боялась прикоснуться к нему. Она подолгу рассматривала его по вечерам, если же ей случалось уходить из своей комнаты, она всегда тщательно запирала ее на ключ. Но, как только появлялась возможность, она тотчас же начинала смотреть на роковой пузырек, заключавший в себе смерть. Однажды вечером, войдя без лампы в свою комнату, Марго увидела, что флакон был словно объят пламенем. Это явление, в сущности совершенно обыденное, но незнакомое ей, испугало ее.
— Боже! — воскликнула Марго. — Горим!
Она бросилась на лестницу и хотела уже просить о помощи, но какой-то инстинкт удержал ее. В самом деле, как объяснила бы она присутствие этого вещества в своей комнате? Она решилась сама потушить «пожар». У нее хватило смелости коснуться стекла, но оно оказалось совершенно холодным. Тогда Марго вспомнила, как они изучали это явление в монастыре, зажгла свечу, и фосфорический блеск исчез.
Вся эта сцена произвела на нее сильное впечатление. Решившись на преступление, она чувствовала тогда себя достаточно сильной, чтобы перенести все его последствия, теперь же она пала духом. Ей не было жаль своей жертвы, нет, но Вальбро напомнила ей об эшафоте, и это ее пугало. А больше всего она боялась того позора, который ожидает ее, если тайна их любви будет открыта. Она почти сожалела, что полюбила Фурбиса. Но это было лишь на мгновение: ее судьба не принадлежала ей более.
Была минута, когда она сама хотела отравиться. «Но ведь тогда все кончится для меня», — подумала Марго. Две причины удерживали ее от рокового шага. Во-первых, жертвуя собой, она боялась своей смертью опечалить любимого ею человека; во-вторых, она боялась потерять свою красоту, если смерть не наступит мгновенно.
Наконец, Марго решилась. Каждый вечер, ложась в постель, Паскуаль выпивал чашку теплого успокоительного настоя, располагавшего ко сну. Однажды вечером, в обычное время, в его комнату вошла жена с дымящейся чашкой в руках.
Лицо Марго дышало ангельской чистотой. Она приближалась медленными, но твердыми шагами.
— Пей, — сказала она мужу.
Улыбаясь, он взял чашку и опустошил ее, не переводя дух.
— Однако это питье сегодня еще противнее, чем в предыдущие дни, — заметил он ей, возвращая чашку. — Я не стану пить его больше.
— Но доктор велел тебе еще несколько дней принимать это лекарство.
Паскуаль тяжело вздохнул и проговорил:
— Когда же, наконец, я избавлюсь от этих лекарств?
Придвинувшись к жене, он хотел было обнять ее.
— Ах! — вскрикнула она с нескрываемым ужасом. — Оставь меня.
— Что такое? Ты боишься меня? — удивился он. — Но ведь я так тебя люблю! Ты так хороша, моя Марго…
Между тем Марго попыталась поскорее уйти от него.
— Не уходи, — тихо увещевал ее муж, — именем ребенка, которого ты носишь под сердцем, прошу тебя, не уходи!
Марго была беременна уже несколько недель и из благоразумия вынуждена была известить его об этом. Вот это-то чувство в настоящее время и заставило ее покинуть мужа.
— Если не умрет он, то умру я, — сказала она себе, оставшись одна.
В течение пятнадцати дней Марго подливала Паскуалю в настой фосфорную воду, но Фурбис ошибся, понадеявшись на действие яда. Известно, что фосфор не растворяется в холодной воде. В этом случае вода лишь принимает вкус и запах фосфора, но действие яда оказывается столь слабым, что он лишь немного расстраивает желудок, как и произошло в настоящем случае. Здоровье несчастного Паскуаля снова пошатнулось, но не было ни одного серьезного симптома, который бы предвещал близкую его кончину. Марго была просто в отчаянии, что так долго не наступает желаемая развязка. К большому ее огорчению, Фурбис еще реже стал бывать на ферме. Правда, время от времени он приходил навестить Паскуаля и, когда тот упрекал его за редкие посещения, всегда объяснял их чрезмерной занятостью. Однажды Вальбро сказала Фурбису:
— Прислушайся к моим советам: где хочешь бывай, только не на ферме. Делай вид, что ты занят делами. По возможности чаще бывай в отъезде. Лишь в таком случае никто не посмеет обвинить тебя в смерти Паскуаля, если это случится.
Фурбис следовал ее советам, и Марго почти не встречалась с ним днем. Ночью же он приходил к ней
