Новая реальность

Ангел ступает по облакам,
Ангелы носят нимб… —

с легким вызовом пропел ясный голос, и Лина невольно улыбнулась, хотя нежно-проникновенная мелодия не наводила на мысли о юморе.

Белые перья, нежные крылья,
Взгляд неземной доброты…

И звенящий аккорд, взмывающий к небесам. И, словно вызванный звуками музыки, в воздухе мерцающей дымкой зависает голубовато светящийся силуэт с жемчужно-нежными крыльями.

По залу проносится восхищенный вздох. Осветитель сработал мастерски, сотворенный его рукой светлый ангел проникновенно-печальными глазами смотрел на толпу и, казалось, ступи к нему кто-то в эту минуту, позови — и он шагнет навстречу.

Ангелы так высоко в Небесах,
Не видно, зови не зови.
А мы все мечтаем увидеть их свет,
Мечтаем об их любви.
И если все кончено, холод в крови,
Проигран последний бой,
Тогда и увидишь посланца Небес,
Пришедшего за тобой.
Но ангельских крыльев покой и свет
Тебе не заменят того, чего нет,
Ведь жизнь и любовь, и долги, и враги,
Все это теперь у тебя позади…
А что впереди? Да хоть райский покой,
Тебе все равно не вернуться домой
Обратно с Небес, хоть моли, хоть рвись,
Тебе не вернуться в жизнь.

Гитара вдруг резко сменила ритм. В сдержанном рокоте струн бесследно растворилась печаль и проступило иное — вызов.

Строки накатывали штормовыми волнами:

А глупое сердце все рвется и ждет.
Надежда на помощь последней умрет!
Пресветлый, спаси, мне ведь рано, ей-богу,
В небесный чертог от родного порога!

Но ангел в жемчужном сиянии крыл
Лишь скажет: «Утешься, ведь честным ты был…
Утешься, что жизнь не зазря прожита!
Тебе открываются рая врата».

Другой утешения не говорит,
И взгляд его праведным гневом горит,
Но он преграждает дорогу злу.

Когда все черно и надежды нет,
Он выпишет в жизнь обратный билет,
Его настоящим ангелом я назову.

Мой… ангел…

Песня оборвалась резким аккордом, и чуть задыхающийся голос Лёша негромко повторил, уже в полной тишине:

— Мой… ангел.

И в наступившей тиши взглядов — любопытных, удивленных, растерянных — на ее коленях мягко замерцало голубоватое облачко, обернувшись розой. Пунцовой розой на длинном стебле, яркой и нарядной.

На вишнево-бархатных лепестках еще поблескивали капли воды.

Зал взорвался аплодисментами.

— Суууупер!

— А поцеловать?

— Давай, Лёш! Давай!

— Музыку! Музыку!

Лёш летуче улыбнулся и начал новую песню.

Лина потерянно молчала. Да, люди приняли цветок за очередной спецэффект, но ее это облачко только отрезвило. Светлые магические силы. Да уж, ее заказ мог выглядеть беззаботным артистом, юнцом, но не стоит недооценивать противника.

Противника. Заказ.

Руки против воли хозяйки поднесли к лицу нежданный подарок — аромат оказался горьковато- свежим… нежным.

Ангелом ее еще не называли. Никто. Никогда. Ангелом смерти — было. Мама назвала. Лину тогда передернуло, но Лиз не заметила, хвастаясь ее успехом — своим успехом.

Ангел смерти…

Твой, Лёш.

Ты хоть понял, кто я? Ты же помнишь, ты должен был понять, зачем я пришла. Или нет?.. Тогда у меня еще есть время. Немного. В конце концов, клиент не устанавливал крайний срок на сегодня. Он туманно высказался о трех днях — это мать решила ускорить события.

Тянешь, Лина? Непохоже на тебя.

Тяну.

А потом будет труднее.

А я должна убить его прямо на сцене, да? При тысяче свидетелей?

Это не помеха.