тумбочке рядом с поломанной кроватью он нашел фонарик, а с полки в прачечной взял молоток. Вооружившись, Бен зашагал к входной двери, которая оказалась открытой и подпертой свернутым ковриком из прихожей. В темном коридоре не было ни души, и он прислушался, пытаясь уловить мелодию будущего.
Бен вспомнил, что лифт остановлен, и начал подниматься по лестнице.
Мысли Энн прояснились. Она и Бенджамен все еще стояли в гостиной на заветном месте около окна. Бенджамен изучал свои руки.
— Нас снова держали в архиве, — сообщила Энн, — но не перезапускали.
— Но… — недоверчиво пробормотал он, — этого не должно было случиться.
На противоположном конце комнаты у «горки» с фарфором стояли двое юнцов без рубашек, с грушевидными задницами. Один поднял хрустальный стакан и воскликнул:
— Ану кубок су? Алле бинари. Аллум бинари.
— Бинари стишл хрусталь, — ответил второй.
— Эй, как вас там! — прикрикнула Энн. — Немедленно поставьте на место!
Она направилась к ним, но не успела сойти с места, как прежнее ощущение полнейшей и безнадежной тоски захлестнуло ее. Настроение изменилось так внезапно, что Энн потеряла равновесие и рухнула на пол. Бенджамен поспешил на помощь. Незнакомцы, разинув рты, уставились на них. На вид им было не более двенадцати-тринадцати лет, но оба оказались лысыми, а над талиями нависали жировые складки. На торсе того, кто держал стакан, выделялись зеленоватые груди с розовыми сосками.
— Су артифламы, Бенджи? — удивилась она.
— Нет, — покачал головой ее спутник, — не артифламы. Симы. Он был выше и тоже с грудью, сероватым выменем с сосками, как жемчужины. Растянув губы в идиотской улыбке, он громко произнес:
— Общий привет!
— Черт возьми! — растерянно пробормотал Бенджамен. Странный молодой человек воздел руки к небу:
— Нанобиоремедитация! Как тебе это нравится?
— Ты хорошо знаешь, Бенджи, — возразила девушка, — что симы запрещены.
— Но не эти, — отмахнулся парень.
Энн неожиданно подалась вперед и одним махом вырвала бокал из рук девушки. Та испуганно отпрянула.
— Как это сделано? — спросила она, щелкнула пальцами, и бокал, выскользнув из руки Энн, перелетел к девушке.
— Отдай его мне. Это мой бокал для вина! — потребовала Энн.
— Слышал? Это называется «бокал для вина», а не кубок! — Глаза девушки вроде бы расфокусировались, разъехавшись в разные стороны.
— Ну?! У кубка тоже есть подставка и ножка! — сказал парень. В воздухе возник кубок и стал медленно вращаться. — Большая емкость. Часто изготовляется из ценных металлов.
Кубок растворился в клубе дыма.
— В любом случае, Бенджи, ты попадешь в тюрьму, когда я донесу властям о твоих артифламах.
— Это бинарники, — возразил тот. — Бинарники не регистрируются.
— А что, полночь уже наступила? — перебил Бенджамен.
— Полночь? — повторил парень.
— Разве мы не в Симополисе?
— Симополис?
Парнишка сосредоточенно свел брови.
— А, Симополис! День Освобождения в полночь. Как это я забыл?! Девушка отошла к обеденному столу, где выбрала подарок. Энн метнулась за ней и отобрала сверток. Девушка смерила Энн равнодушным взглядом.
— Назови свое имя и статус, — велела она.
— Вон из моего дома! — взорвалась Энн. Девушка подняла другой подарок, и Энн снова вырвала его.
— Вы мне ничего не сделаете! — без особой, правда, уверенности буркнула девушка.
Парнишка подошел к ним и встал рядом с девушкой.
— Триз, познакомься с Энн. Энн, это Триз. Триз занимается антиквариатом, как и вы.
— Я никогда не занималась антиквариатом! Я его собираю, — вскинулась Энн.
— Энн? — переспросила Триз. — Случайно, не та самая Энн? Бен-джи, скажи, это не та самая Энн?
Она со смехом показала на диван, где Бенджамен сидел, согнувшись и обхватив ладонями голову.
— Это вы? Это ты, Бенджи? — Она прыснула, придерживая обеими руками гигантский живот. — И ты женат на этой?!
Энн уселась рядом с Бенджаменом. Несмотря на дурацкую улыбку, он казался безутешным.
— Все ушли. Все пропало. Симополис. Бены. Все.
— Не волнуйся, их спрятали в какое-нибудь хранилище, — утешила Энн. — Кардинал не позволит причинить им зло.
— Ты не понимаешь! Мировой Совет свергнут. Была война. Нас держали в архиве свыше трехсот лет! Все компьютеры уничтожены. И искусственные личности тоже.
— Чушь! — запротестовала Энн. — Если компьютеры запрещены, как же эти двое нас видят?
— Неплохой довод, — оживился Бенджамен, расправляя плечи. — Программа-редактор все еще при мне. Сейчас выясню.
Энн молча наблюдала, как лысые юнцы шарят по всем углам комнаты. Триз провела пальцем по поверхности инкрустированного столика, развернула несколько свертков с подарками, повертелась перед зеркалом. Нерассуждающий гнев, пережитый Энн чуть раньше, сменился сознанием полного и сокрушительного поражения.
«Пусть забирает все, — подумала она. — Какое мне дело?!»
— Мы заключены во что-то вроде раковины… корпуса… — растерянно бормотал Бенджамен, — совершенно непохожего на Симополис. Никогда не видел ничего подобного. Но, по крайней мере, я хотя бы знаю, что он мне лгал. Какие-то компьютеры все же остались.
— О-о-о, — проворковала Триз, поднимая синюю вазу с каминной полки. Энн тут же очутилась рядом.
— Немедленно поставь на место! — скомандовала она, пытаясь схватить вазу, но между ней и девушкой возник невидимый барьер.
— Кошмар, до чего же это существо своевольное, — возмутилась Триз. — Если я не донесу на тебя, меня тоже обвинят!
— Оно не своевольное, — раздраженно отмахнулся парень. — Просто запрограммировано на своеволие, но собственной воли у него нет. Если хочешь донести, валяй! А сейчас, пожалуйста, заткнись. — И обрати лея к Энн: — Успокойся, мы не хотим ничего плохого, просто делаем копии.
— Не имеешь права! Это не твое.
— Вздор. Конечно, мое. Я владелец чипа.
— Кстати, где чип? — спросил Бенджамен, подходя к ним. — И как ты сумел вызвать нас, если компьютеры запрещены?
— Я не говорил, что все компьютеры запрещены. Только искусственные.
Парень обеими руками приподнял колбаски плоти, нависавшие над животом.
— Смещенный гипокамп! — провозгласил он, прежде чем сжать свои груди: — Миндалевидные придатки! Мы можем выращивать модифицированную мозговую ткань за пределами черепа, причем в любых количествах. Это куда мощнее активной массы и совершенно безопасно. Ну а теперь, простите, нам нужно докончить опись, и я не нуждаюсь в вашем разрешении. Если окажете содействие, все пройдет куда легче и приятнее. Если же нет — особой разницы не будет. — Он улыбнулся Энн: — Я всего лишь остановлю вас. То есть обездвижу, пока мы не закончим.
