осталось тридцать верст. Да и направление на мелководный участок мы выбрали правильное. Планировал эту дистанцию преодолеть к сегодняшнему вечеру, а с рассветом помолиться Богу да идти на переправу. А оно вон как вышло.
Но есть в этом деле и позитивный момент. У нас обозначился противник, мы были осведомлены о его составе, вооружении, а главное – о планах. Кроме того, знали о месте его дислокации. Да, надо создавать службу безопасности, разведку и контрразведку. Думал, это перспектива далекого будущего, а жизнь ждать не хотела, ставила неожиданные задачи и требовала немедленного решения.
Даже подумать страшно, что бы было, не имей мы этой информации.
Сошлись бы с бронированной армадой дорогих союзников под предводительством родственника, очень дальнего, правда. «Виват, ваша мосць! Як ся маете?» – сказал бы ему без задней мысли. А он мне вместо «здрасте» – предъяву и прихлопнул бы, как муху. При таком плотном контакте нам с этими матерыми профессионалами тягаться не имело никакого смысла. Раздавят и разотрут, никакое оружие не поможет.
Значит, у замка был только первый акт Le ballet de la Merlaison[45]. Что ж, потанцуем.
– Добре, казаки, хорошо потрудились, очень важную весть принесли. Примите мою благодарность, но будет еще и награда. А сейчас езжайте к повозке, из трубы которой идет дым, можете по миске каши на ходу съесть, – отпустил всех троих дозорных и повернулся к вестовым: – Славка, ко мне! Лейтенанта Ангелова, походного сотника Орлика и старшину Сорокопуда – в голову колонны!
– Цэ обозного Сорокопуда, чи шо? – возник он рядом уже на приличной лошади, с интересом заглядывая мне в глаза.
– Чи шо! Славка, и почему я в тебя такой влюбленный? – Пацан смешно пожал плечами, а мне вспомнился жуликоватый персонаж Попандопуло из старого фильма «Свадьба в Малиновке». Это раздражало, напряжение последних дней держало мои нервы натянутыми струнами. – Как только перейдем брод, поступишь в личное распоряжение капитана Полищука. Навечно. Марш! – в сердцах перетянул его нагайкой, при этом попало и лошади. Оба взвизгнули и рванули с места в карьер.
Нагайка для управления Чайкой мне не нужна, но это был отцов подарок с красивой рукоятью и серебряным инкрустированным повершием. Забрал ее с собой на всякий случай, но еще ни разу не использовал, и вот этот случай наступил. Так. Один, два, три… нужно успокоиться.
– Возьми его в оборот, – кивнул на ускакавшего ехавшему рядом Антону. – Из него может получиться тот, кто нам нужен. И вообще, присматривайся к казачкам, отбирай сотню из тех, кто помоложе. Нужны здоровые, шустрые парнишки, особенно владеющие другими языками. Таких легче обучить.
– Сир, я их смогу научить только тому, что сам знаю, не больше.
– Не переживай, буду тебе помогать, будем учиться вместе, – сказал и подумал, что моих знаний в вопросах разведывательных, контрразведывательных и оперативно-розыскных мероприятий, организации службы безопасности, а также специальных операций катастрофически мало. К сожалению, профессионалов, работавших на этой стезе в Запорожской Сечи или в ставке гетмана, среди моих молодых воинов и вчерашних мальчишек-казаков не имелось. Но все равно уровень вершков, почерпнутых из армейской службы и детективной литературы в той жизни, для нынешнего времени имел глобальный характер. Не святые горшки лепят, за два десятка лет форы поучимся и практикум проведем. В разных странах мира.
Мои размышления прервали нагнавшие нас офицеры.
– Итак, господа, есть люди, которым плохо, когда другим хорошо.
– Это как? – спросил Сорокопуд.
– Впрочем, я немного неправильно выразился, потому что наш старшина тоже из этой когорты. Уж если у кого-нибудь увидит что-нибудь такое, чего нет у него, его начинает ломать, он даже спать не сможет.
– Га-га-га! – Все засмеялись, разряжая обстановку.
Затем я доложил им информацию дозора и выслушал матюки еще не воспитанного Орлика.
– Таким образом, князь Вишневецкий собирается по надуманной причине нас задержать и обобрать до нитки.
– Хрен ему! – зло выкрикнул Сорокопуд.
– Вот и я так думаю, поэтому будем воевать!
– Воевать? С Вишневецким? – тихо и вкрадчиво спросил Орлик.
– Да! – жестко ответил и ткнул в него указательным пальцем. – И мы победим!
– Победим! Победим! – поддержали меня офицеры.
– Капитан, – обратился к Антону. – Как у наших воинов с боекомплектом?
– Все гильзы найдены и во время отдыха снаряжены. – Он начал докладывать то, что я и сам знал. – Каждый боец дополнительно снарядил по два с половиной десятка патронов к пулеметам, так что боекомплект полностью восстановлен. Сейчас у каждого бойца по сто четырнадцать винтовочных патронов и по тридцать шесть револьверных. К каждому пулемету снаряжено восемь магазинов. Все.
– Старшина, сколько у тебя припрятано патронов?
– Винтовочных – шесть коробов по пятьсот штук, а в седьмом – сто сорок две штуки. Револьверных – ровно три короба по семьсот штук.
– Выдай дополнительно по два короба на каждый пулемет. А ты, сотник, выдели четырех шустрых казачков в помощь пулеметным расчетам. Будут в магазины патроны набивать. То есть в определенном порядке насыпать, набивать там ничего не надо. Ясно?
– А мне? – удивленно и обиженно спросил Орлик. Наше странное оружие казаки уже успели рассмотреть. – Тот скорострельный мушкет, который вы показывали, или винтовку, как говорят. Я тоже хочу.
– Да будет! Будет у тебя в будущем не только одна винтовка. После принесения присяги, естественно, иначе никак. Впрочем, подожди. Отбери четырнадцать самых метких казаков и отправляйся на обучение к лейтенанту Ангелову, – повернулся к нахмурившемуся Данко. – Твоим минометчикам да пулеметчикам они в этом бою не понадобятся.
– Слушаюсь, – недовольно ответил, затем вскинулся и воскликнул: – Но с возвратом!
– Что с возвратом?! Ты думаешь, Данко, что мы не хотим стать такими, как вы?! Да мы, пан атаман, прямо сейчас вам готовы на верность крест целовать!
– Все! Тема исчерпана, разберемся после боя. Сколько у тебя мин, Данко?
– Двести двенадцать у меня и что-то у старшины в фургоне.
– Двенадцать ящиков по десять штук, – на мой вопросительный взгляд ответил Сорокопуд.
– Отдай все Данко. Не знаю, сколько мин они выплюнут, но бой будет жарким. Все, господа, походное совещание окончено, разъезжайтесь и занимайтесь делом.
Все, кроме Антона, развернули лошадей и отправились восвояси.
Вскоре стали прибывать и другие тройки дозорных, сообщивших о том, что мы замечены ускакавшими секретами неожиданно образовавшегося, как теперь выяснилось, противника, а также о месте дислокации его основных сил. Что ж, действовали мы абсолютно предсказуемо, срываться с места их не заставили, шли прямо, казалось бы, как овцы в пасть волка.
Собрав вместе тех казаков, которые видели прилегающую к переправе территорию, определился и с собственным местом развертывания и организации обороны.
В данном случае ничего заумного не придумывал. Оставил два десятка казаков, которые могли бы оценить внешнюю ситуацию и сообщить о том или ином перемещении противника, в дозоре на ближних подступах к театру возможных военных действий. А бой придется вести исключительно оборонительный.
В двух километрах по пути следования к пологому берегу и к участку мелководья Южного Буга находилась господствующая высота, где сейчас расположились войска и шатер князя Вишневецкого. Низина, по которой мы шли, была голой от растительности и не имела никаких других природных заградительных факторов, то есть по правилам ведения современной войны для обороны была категорически непригодной. Единственное – левый фланг изрезал неглубокий овраг, по которому протекал ручей, это было хоть каким-то препятствием, впрочем, не особо серьезным.
