Пулеметчик принялся демонстративно подстраивать блок интеллектуального наведения реактивных пуль, недовольно шмыгая носом и что-то бурча на ухо своему второму номеру.
— База, это третий, — выдержав необходимую паузу, включил свой комп лейтенант.
— Что у вас, патруль три? — откликнулся в наушниках шлема голос дежурного по батальону.
— Ложный сигнал о пересечении санитарной зоны, капитан. Опять чертовы 'осетры' всплывают.
Пулеметчик одобрительно хмыкнул.
— Вас понял, третий. Отбой, возвращайтесь на базу.
Лейтенант отдал команду, рулевой катера положил штурвал 'лево на борт', и скоростная машина, набирая обороты, с мощным рычанием принялась разворачиваться. Вскоре катер растворился в ночной мгле.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Переночевал Томас в каком-то сарайчике на отшибе, лежа на тюках с чем-то ароматным и рассыпчатом. Всю ночь ныло разбитое плечо. Нормально уснуть удалось лишь под утро. Первое, что он услышал, проснувшись, было полное отсутствие городских звуков. Не было слышно человеческих голосов, шарканья ног прохожих, идущих на работу, гула городского транспорта. Это было очень странно и неприятно.
С трудом разминая затекшее больное тело, Томас осторожно приоткрыл дверь. За кустами и низким заборчиком проходила довольно широкая улица. Виднелось несколько соседских, таких же белых домиков. И не души, не звука. Плохо. Было непонятно, что делать дальше. В лесу, где водились дикие звери размером с человека, (Томас неоднократно видел крупные звериные следы во время своих скитаний) выследить человека с воздуха или орбиты биосканерами, тепловизорами и другой аппаратурой было затруднительно. А в безлюдном городе, скорее всего взятом армией под контроль, одиночная фигурка легко должна была привлечь к себе внимание следящих систем. Однако, скрываясь по окраинам хоть год, обстановки было не выведать. Так почему не продолжить, раз он уже здесь, на этом берегу? С другой стороны, со временем контроль наверняка ослабнет, военные передадут его местной полиции… Но жить и прятаться, не зная толком, что здесь происходит, вздрагивать от каждого шума и теряться в догадках… Ну уж нет. Томас открыл дверь и решительно прокрался к калитке.
Первую группу солдат он заметил издали. Он как раз наискосок пересекал небольшой сквер, когда в противоположном его конце, у фонтана, мелькнуло едва различимое движение. Томас тотчас плюхнулся за невысокую живую изгородь. Отделение с офицером во главе шумно протопало совсем рядом. Пехотинцы в полной выкладке несли оружие на сгибах локтей и плечах, но не за спиной. У нескольких из покрытых пылью бойцов Томас заметил закрепленные на шлемах цилиндры биосканеров. К счастью, их визоры были подняты. Солдаты шли, почти не оглядываясь по сторонам. Сжимая в руках свой нож (как будто от него была хоть какая-нибудь польза), Томас ждал, пока грохот тяжелых армейских ботинок не затихнет за поворотом.
Решив в который раз, что дуракам всё-таки везет, он отряхнулся и осторожно поковылял дальше. Постепенно дома вокруг становились больше и богаче, а решетки заборов выше и замысловатей. По прежнему было тихо, лишь пару раз где-то вдоль окраины бесшумно пролетали какие-то атмосферные транспорты. Район богатых вилл, окруженных садами и нефункционирующими ныне фонтанами, безмолвствовал.
Солнце вновь начинало палить, впервые за последние дни выйдя из-за низких туч. Небо на Стране Озер было бездонное, лазорево-зеленое, словно морская вода, плещущаяся у побережья. В его лучах тут же засверкала позолота на орнаментах куполов, а великолепные мозаики, окаймляющие верхушки фасадов, заблестели радугой самоцветов. Ожили мрамор и яшма, заиграли солнечными зайчиками тонированные сдвоенные окна. Казалось, что Томас вдруг попал в какую-то старинную арабскую сказку. В которой злой джин заколдовал весь город, превратив его жителей в бесплотные тени. А где-то во дворце обязательно спит прекрасная дочь султана…
Тяжелый гул моторов прервал его мечтания. По дороге навстречу двигалась автоколонна. Несмотря на больное плечо и сбитые с непривычки от постоянной ходьбы ноги, Томас сиганул через литую узорную решетку ограды так шустро, что им могли бы законно гордится его дикие предки — приматы.
За решеткой усыпанная камешками аллея уводила под подковообразную арку, ведущую во внутренний дворик. Томас метнулся туда так прытко, что не заметил новенькой таблички, прикрепленной к растительному элементу ограды: 'Степень поражения — 1. Смертельно, не входить'.
Внутренний дворик, усаженный земными, кажется апельсиновыми, деревьями, был, естественно, пуст. Вбежав через арку в просторный зал виллы, Томас, наконец, смог тяжело отдышаться, озираясь по сторонам.
Подковообразные арки, удерживающие потолок, покрывала сплошная пестрая вязь растительного орнамента. Узоры плавно перетекали на потолок, опускаясь затем вниз изящными гроздьями. Широкая мраморная лестница вела куда-то наверх, видимо в жилые апартаменты.
Слабый шум моторов подъезжавших к вилле машин доносился и сюда. Любопытство вступило в короткую схватку с осторожностью и легко победило. Томас отправился на второй этаж. Здесь он отыскал широкое, по местной моде сдвоенное окно, которое выходило на дорогу, и осторожно выглянул наружу. Колонна только поравнялась со зданием, в которое он так быстро забрался. Первой, бесшумно, на антигравах, под окном проплыла точно такая же бронемашина, какую он видел возле моста. Солдат, чья голова виднелась из раскрытого люка башенки, ехал с опущенным на лицо визором, и Томас испуганно отпрянул вглубь комнаты. Видимо, сенсоры его все же не засекли, мерное гудение моторов ничуть не изменило своей тональности. Выждав немного, Томас вновь осторожно выглянул. Мимо проезжали какие-то допотопные, ещё колесные, грузовики. Их огромные кузова были закрыты сверху зеленым брезентом. Грузовиков было, судя по мощному гулу моторов, много. И только на девятой машине он, наконец, смог разглядеть из-за частично сорванного, скорее всего ветром, брезента, кусок кузова. Томас жадно пригляделся. Что-то совершенно непонятное. Не то коряги, не то какие-то белесые бревна… Лишь когда огромный карьерный самосвал с фырчаньем проехал мимо, до Томаса медленно стало доходить, ЧТО он только что видел. В гигантском кузове вповалку лежали человеческие трупы. А машины между тем все шли и шли.
Томас не помнил точно, сколько времени он просидел, скорчившись и прижавшись к стене. Колонна уже давно ушла. Господи, во что он здесь вляпался? Кто все эти люди? Жертвы уличных боев, орбитальных бомбардировок или зачисток? Непохоже. Тела были белые, обескровленные, но совершенно неповрежденные. Томасу доводилось спускаться на Новый Ирак как раз после усмирения там эскадрой ВКФ шиитского мятежа. Тела аборигенов, что грудами валялись повсюду на улицах столицы, были обгорелыми, разорванными современным оружием практически в клочья. Тогда кто они, эти люди, которых мертвыми вывезли из города? Жертвы массовых расстрелов в затылок, планетарного геноцида? Так много? И никто не сопротивлялся? Или здесь, в глубинке, военные решили провести испытания химического или бактериологического оружия? Но тогда почему его испытывали на людях, ведь у насекомых совершенно другая физиология? Да и безумие это, уничтожать население целых городов. Тут Томасу вспомнилась пустынная ферма, где он 'одолжил' гравиоцикл и припасы. Неужто население целой планеты! Быть может, это примерное наказание Независимого мира, новое средство устрашения мятежных планет? Но если остальные Независимые узнают про такое, не миновать ещё и гражданской войны, войны между представителями и так ослабленного человечества. Но тогда насекомые получат реальный шанс победить, в войну вступят другие, пока занятые своими непонятными делами, ульи. И все, придет неизбежный конец Человечеству. Те, кто задумал бы подобные, чудовищные злодеяния здесь, на Стране Озер, не мог этого не понимать. Значит, случилось что-то ещё. Насекомые вторглись на планету, а Диктат запоздало пришел сюда на помощь? Что-то не вериться, с чего вдруг такая забота об этой клоаке, да и причем тогда здесь ДВБ?
Чтобы хоть немного успокоиться, Томас прошелся по вилле. Бежать. Бежать надо отсюда, из этого
