«Всякая система существует, пока она умеет защищаться». Даже неорганическая механическая система обязана защищаться от внешних воздействий. Она оказывается устойчивой за счет прочности, химических свойств материалов конструкции, естественного или искусственного следования законам таких наук, как сопротивление материалов, теоретическая механика, теория машин и механизмов, материаловедение и пр. Понятно, что защита систем неживой природы может носить только пассивный, статический характер.
Активная, динамичная защита – свойство живой природы. Она удел всего живого – от элементарных одноклеточных организмов до человека и созданных им сложных социальных систем. Защита может осуществляться подсознательно, на инстинктивном, рефлекторном уровне, а может переходить в сферу сознательной деятельности. Иногда сознательное и подсознательное действуют вместе. Понятно, что это касается только человека разумного. Наш иммунитет борется с угрозами ежедневно и ежечасно, когда мы об этом и не задумываемся, поскольку чувствуем себя хорошо. Но стоит серьезно заболеть – и человек подключает к борьбе с недугом всю силу духа. Наоборот, когда больной испытывает стресс, депрессию, его иммунитет резко снижается, что может привести к пагубным для здоровья последствиям.
Как была создана иммунная система – в результате разового акта творения или в ходе естественного отбора и эволюционного развития – это вопрос мировоззренческий. Пусть им занимаются те, кому это вменено. Для нашего проекта важно лишь то, что любая система должна быть способна к защите. Защита живых организмов – процесс непрерывный. Он осуществляется в каждой точке организма на клеточном уровне. Не бывает иммунной системы, которая защищает только мозг, но не печень или мышцы рук. В данном процессе участвуют миллионы клеток. В каждой из них заложена программа различения других клеток по признаку «свой – чужой». Электронный аналог такой системы широко применяется в военном деле. Прежде чем принять решение о поражении воздушной, морской или наземной цели, запросчик атакующей стороны связывается с автоматическим ответчиком цели. В случае если объект относится к числу «своих», автоматически дается ответ на определенных частотах и атака отменяется.
Однако сколь бы сложными ни были технические устройства, в живых организмах все значительно сложнее. Клетка – иммунный анализатор вступает в биологическое взаимодействие с клеткой-«целью». Само взаимодействие может иметь разные формы, и результаты его могут быть разными. В опознании участвуют антигены и антитела; по сигналу тревоги к месту конфликта прибывают клетки-«силовики», например лейкоциты и лимфоциты. В случае наличия вредоносных инородных тел начинается местный конфликт. Зачастую цели (микроорганизмы или переродившиеся собственные клетки организма) уничтожаются на месте, локально, без привлечения центральной нервной системы. Реакция иммунной системы организма на опасность зависит от конкретной угрозы и может носить различный характер.
Непреложно одно: при здоровой иммунной системе обнаруженная вредная клетка будет уничтожена. Размышления в духе «Она хоть и вредная, но, может быть, исправится» или «А вдруг у нее есть детки» и т. п. в данной ситуации неуместны. Более того, они полностью исключены. Почему? Да потому, что организм хочет жить, а не благодушничать по поводу права на жизнь у вируса гриппа, бактерии чумы или злокачественной клетки. Природе известно, что оставленная в живых раковая клетка не станет заботиться о здоровье организма, в котором она появилась. Ее задача – породить себе подобных, вместе с ними атаковать все доступные органы (метастазы) и размножаться далее. Побеждает тот, кто готов бороться за свою безопасность. Толерантность здесь не приветствуется.
XX съезд КПСС – аналог СПИДа
А человек в очередной раз почувствовал себя умнее природы и поплатился. В России это в полную силу началось во время антипартийного дебоша, устроенного Хрущевым. Все последствия его контрреволюционного переворота до сих пор не исследованы. Ведь дело не только в идеологических вывертах, не в борьбе за некую абстрактную законность, которой сам Никита Сергеевич никогда не следовал. Главное в другом – в сокрушении великой державы путем лишения ее защитной системы. При нормальном функционировании организма его клетки нацелены на поиск и уничтожение враждебных тел. Нечто подобное было и в окруженной врагами, но успешно развивавшейся Советской России. Иначе и быть не могло. Но вот «великий мыслитель» Хрущев заявил, что эта действительно великая борьба народа с его врагами есть не что иное, как «репрессии времен культа личности». Будто и не было реальных врагов народа, сопротивления низвергнутых классов, внешнего окружения, шпионажа и диверсий. Ничего, кроме репрессий культа личности.
Сразу бросается в глаза один парадокс. Если были репрессии, беззакония, да еще в массовых масштабах, должны были быть тысячи и миллионы исполнителей. Не Сталин же, в самом деле, донос на соседа писал, не Сталин его выслеживал, арестовывал и вел следствие, выбивая пытками признание в несуществующих грехах. Не Сталин расстреливал «политических» в Бутово. Тогда кто? Кто эти тысячи сознательных правонарушителей и убийц? Ведь никто не мешал изобличить их и воздать каждому по заслугам после смерти вождя. Но никого так и не изобличили. Казнили нескольких ближайших соратников Берии (или последовательных борцов за советскую власть?), но это были действительно репрессии и носили они чисто политический характер.
Тогда в чем же дело? Напрашивается два возможных ответа. Либо репрессий вообще не было, а велась обычная деятельность по обеспечению государственной безопасности, причем в рамках существовавших законов. Либо в этих беззакониях участвовали все, включая самого Хрущева и его окружение. Тогда судить надо было всех, а этого Никите Сергеевичу очень не хотелось. Скорее всего, Хрущеву и его приспешникам законы были «глубоко по барабану». Их он нарушал охотно и при Сталине, обагрив руки кровью, и после того, как стал единоличным хозяином партии и страны. Ему нужно было другое – уничтожить державу, разорив систему ее безопасности.
В ходе подготовки данного проекта мне довелось беседовать со многими иностранцами, в том числе с русскими эмигрантами «первой волны». Было это вскоре после крушения Советского Союза. Ясно было, что в случае создания новой России, претендующей на достойное место в мировой системе, напор врагов окажется очень силен. В связи с этим хотелось максимально изучить международный опыт обеспечения безопасности больших социальных систем. И вот какие встречались суждения: «Похоже, вас (граждан РФ) вовсе за наивных детей принимают. Внушают, что именно русские повинны во всех грехах человечества. Будто изобретение ваших отцов – карательные органы, тюремная система, исправительные колонии и лагеря, политический сыск, агентурная работа и прочее. Как будто только у вас практикуется такая мерзость, как доносительство, секретное сотрудничество с правоохранительными органами, перлюстрация писем, прослушивание телефонных разговоров. Нам много где пришлось жить – в Югославии, Германии, Франции, Канаде, США, Аргентине. С полной уверенностью можем констатировать, что спецслужбы всего мира независимо от политического строя пользуются одними и теми же приемами. Даже устройство провокаций и использование для грязных дел уголовного элемента во всех странах осуществляется по одним и тем же лекалам. И вдруг оказывается, что во всем этом повинны исключительно русские».
Воистину когда сильному хочется кушать, виноваты слабые. А «скушать» СССР мировому финансовому империализму очень хотелось. Но для этого надо было уничтожить систему самосохранения общества. Ее уничтожение всегда начинается с промывки мозгов, особенно у молодежи. Вот и начал Хрущев с XX съезда партии внедрять мысли, будто все, что необходимо для обеспечения безопасности страны, – порочно. Плохо доносить в государственные органы о замеченной враждебной деятельности. Позорно отказываться от коллективного прогула школьного урока, затеянного классным хулиганом-вожаком. Еще позорнее публично осудить этого неформального лидера (вспомните движение «неформалов» в начале 1990-х) за срыв процесса обучения, оплаченного всем народом.
Плохо требовать осуждения уголовного преступника, лучше взять его на поруки. Вор не должен сидеть в тюрьме, его надо перевоспитывать в трудовом коллективе. Не беда, что в процессе перевоспитания он ограбит или даже убьет несколько невинных жертв. Закон – не догма. Если приближается большой праздник или к власти пришел новый лидер, можно на радостях законом и пренебречь – объявить массовую амнистию. Пусть перевоспитываются на свободе. К сожалению, в публичной печати не приводилось цифр, сколько лиц, амнистированных или освобожденных условно-досрочно, и вообще бывших заключенных твердо стали на путь исправления. Видимо, их число незначительно. Зато количество рецидивистов постоянно растет, и подавляющее большинство особо тяжких преступлений совершается ранее судимыми.
Значительная часть молодежи, подвергшейся целенаправленной «гуманистической» пропаганде, основанной на принципе, что врагов народа у нас нет, а есть только случайно оступившиеся, которых надо
