16. След ушедшего
На следующее утро Алёша проснулся ещё затемно и выбрался из дома, не дожидаясь пробуждения бабушки. Он хорошо знал, что ему влетит за это, но утешил себя тем, что семь бед — один ответ. Всё равно придётся отвечать за вчерашнее, и ещё один проступок ничего не изменит.
Через час непобедимая дивизия «Красная стрела» собралась на пляже у подножия пещеры почти в полном составе. Не хватало только генерала Неустрашимого. Сонные полковники откровенно зевали, поёживаясь на утреннем холодке, и сердито ворчали:
— Соня… Сам приказал, а сам проспал!
— Надо пушку утаскивать, а Кимка спит себе без задних ног!
Светало. Красноватый кусочек солнца вынырнул из облачной пелены и заиграл лучами в капельках росы, расцветив по-ночному холодную, сизую от росы траву, влажную зелень сосен. Громко перебивая друг друга, как мальчишки на большой перемене, закричали птицы. А Кима всё не было. Явился даже Тимка- Самоучка со своим неизменным ружьём за плечами и деревянным наганом за лямкой штанов. Но сегодня у него на шее болтался ещё и большой коричневый футляр от полевого бинокля.
— Где взял? — быстро спросил Гошка, едва Тимка показался на пляже.
— Дяденька Кудрявый дал, — обрадованно запищал Тимка. — Я себе иду, а он стоит. «Какой ты страшный», — говорит. — А я говорю: я не страшный вовсе, я полковник. «Раз ты полковник, тогда на тебе бинокль. Полковнику без бинокля нельзя». Правда, здорово? Я теперь весь, весь с ног до зубов вооружённый, вот!
— Бинокль? — деланно удивился Гошка. — Просто обалдеть можно. Ха! Какой же это бинокль? Простая коробка, вот что! Дай сюда!
— Ну и пусть, ну и пусть, — упрямо сказал Тимка, — а ты не лезь. Мой бинокль, и всё! Я Киму скажу!
— Ха! Скажи. Твой Ким спит, как курица!
— Это кто же курица? — неожиданно раздалось сверху.
Ребята подняли головы.
На холме стоял Ким. Через плечо у него, как патронташ, был перекинут толстый моток бельевой верёвки.
Гошка запнулся и виновато заморгал рыжими ресницами.
— Что ли, не курица? — сказала Юлька, до сих пор молча сидевшая в сторонке. — Все собрались, а тебя нет…
— Значит, дело было, — сказал Ким. Он быстро спустился с холма и сбросил на землю моток. — Вот. Ждал, пока мать уйдёт. Все здесь?
— Все! — стройным хором откликнулись полковники.
— Порядок! — Ким присел на песок рядом с Алёшей и распорядился: — Гошка, отнеси верёвку в пещеру. Сейчас, братва, мать с агрономом дадут нам задание. Работать так, чтобы потом прошибло, понятно? Когда закончим, Санька с Митькой наверняка побегут в Копани, а мы тем временем и достанем пушечку? Здорово?
— Ха! Ещё бы!
— Ох и позлятся приборовские!
Возбуждённо переговариваясь, ребята быстро взобрались на холм и побежали к школе.
Нина Петровна, агроном и дед Матвеич уже ждали их возле кривого вяза.
— Все собрались, соловьи-разбойники? — спросила Нина Петровна, когда ребята приблизились.
— Можно доложить? — Ким выступил вперёд и вытянулся по стойке смирно. — Вся дивизия «Красная стрела», все как есть явились на выполнение задания!
— Ох-хо! — пыхнул цигаркой дед Матвеич и подмигнул Нине Петровне. — Да рази с таким воинством что страшно? А ну признавайтесь, все завтракали?
— Ага, — ребята смущённо переглядывались. Какой же завтрак, если убегали из дома ещё до света?
— Смотри мне, — сказал дед, — а то зачнёте бегать с поля домой кусовничать.
— А вон приборовские идут! — крикнул Тимка.
Из-за поворота показалась кучка приборовских ребят. Они шли медленно, лениво загребая босыми ногами дорожную пыль, и боязливо поглядывали на заборовских. Саньки и Митьки среди них не было.
— Ха! Ястреб-то проспал! — засмеялся Гошка.
Ким выразительно толкнул Алёшу локтем в бок и шепнул:
— Никак в Копани ушли… Эх, не успеем теперь управиться!
— А если не ушли? Может, они просто дома задержались?
— Это Ястреб-то задержался? Держи карман шире! Он в школу и то никогда не опаздывает, а тут такое дело!
К ребятам подскочила Юлька. Схватив Кима и Алёшу за руки, она отвела их в сторонку и с таинственным видом прошептала:
— Санька с Митькой в Копани ушли. Точно!
— А ты откуда знаешь?
— Раз их нет…
— Вот и я так думал, а Алёха… Слушай, Алёха, дуй на свой чердак и погляди, дома Ястреб иль нет, понял?
— Я тоже с ним пойду, — загорелась Юлька, — у меня глаза прямо как бинокли. Я даже когда сплю — и то всё вижу!
И, не дожидаясь согласия Алёши, Юлька схватила его за руку и пустилась со всех ног к дому.
Взлетев одним духом на чердак, ребята подбежали к распахнутому настежь слуховому окну.
Двор Лепягиных был пуст, и только из белёной кирпичной трубы сизой змейкой вился дымок.
— Дома, — сказал Алёша. Но в это время на крыльцо вышла тётя Маруся. Сложив руки рупором, она громко закричала:
— Санька-а-а-а-а!
— Митька-а-а-а-а!
— В Копани ушли, — решила Юлька. — Точно. Они теперь там долго пробудут, а мы пушку вытащим! — Юля высунулась по пояс из окна и весело захлопала в ладоши. — Ух ты, как здорово! Алёша, глянь, правда ужасно красиво!
Далеко, далеко во все стороны раскинулось сплошное лесное море. Густая зелень деревьев то высветлялась на солнце, то пропадала в тени облаков, словно на море ходили быстрые лёгкие волны. На крыше избы ветер гулко хлопал оборванными листами железа, и от этого казалось, что над крышей, как над палубой корабля, вздулись тугие паруса.
— Ой, как здорово! Мы плывём, Алёша, ура! Эго-гей!
— Плывём! — возбуждённо подхватил Алёша и, схватив подоконник, как штурвал, рявкнул: — Курс зюйд-вест! Так держать!
— Есть!
— Свистать всех наверх!
— Нету!
— Чего нету? — запнулся Алёша.
— Кого свистать нету.
— Но это же команда такая, понимаешь? Когда аврал какой-нибудь или ещё что…
— А сейчас что?
— Сейчас… — Алёша вытянул руку. — Впереди только чистое море, Юля, плывём открывать новые земли. Ты любишь открывать новые земли?
— Ага, — с готовностью ответила Юлька, — очень люблю. Я бы всегда их открывала. Одну за другой,
