надежда только на тебя осталась. Нам без снарядов зарез, — и Ким выразительно провёл ребром ладони ниже подбородка.
— Ладно, — пробурчал польщённый Борька. — Я завтра еще до солнца встану и наберу.
Получив задания, ребята начали расходиться по одному, чтобы не привлекать внимания противника.
Последними уходили Гошка с Кимом. Они спрятали карту и тетрадку с приказом под ящик. Потушили свечу и, замаскировав вход в пещеру мешковиной и сухими ветками, начали осторожно спускаться вниз.
Над рекой было прохладно и тихо. За мостом, в зарослях камыша, сердито верещали лягушки. Левый берег вместе с кустарником и избами Приборовья слился в одну тёмную линию. И только на самом кончике высокого, устремлённого к небу шпиля на крыше совхозного клуба ещё задержался последний красноватый луч солнца.
Кое-где в домах засверкали огни. С каждой минутой их становилось всё больше и больше.
— Поздно как, — поёжился Гошка.
От реки тянуло влажной вечерней сыростью. Мальчишки побежали вдоль берега. Не успевший ещё остыть песок приятно согревал ноги.
Неожиданно в тёмном месиве кустов за холмом послышался жалобный стон. Затем какой-то непонятный, дёргающий за сердце скрежет.
— Ой, что это? — бежавший впереди Гошка остановился и схватил Кима за руку. — Там… там… в кустах, смотри, тёмное… Ой, шевелится!
— Сейчас я узнаю, что это, — как можно беспечнее сказал Ким. С трудом пересилив страх, он сделал осторожный шаг вперёд.
— Ким, н-не х-ходи, — простонал Гошка, удерживая друга за руку. — Вдруг оно кусается? Бежим отсюда скорее, а? — Гошка потянул Кима в противоположную сторону. — Бежим…
Ким решительно выдернул руку из потных пальцев Гошки. Бежать? Ну, нет. Пусть хоть сто чудовищ взвоют разом. Генерал Неустрашимый ещё ни перед кем не отступал! Он глубоко вздохнул и ринулся на шевелящееся в кустах тёмное пятно. Гошка ойкнул и закрыл лицо руками.
Раздвинув кусты, Ким остановился и присвистнул. Подложив под голову ружьё, на охапке сухих веток спал часовой Тимка-Самоучка. Он стонал, дёргался и скрипел зубами, словно и во сне продолжал сражаться с врагами.
Ким присел на корточки и потряс Тимку за плечо.
— Тим… проснись… Тим…
Тимка всхлипнул, поднял голову и обиженно потёр заспанные глаза.
— Ты чего же, Тимка, спишь тут, а?
— Да-а-а, думаешь, не страшно было? — Тимка ещё раз всхлипнул и обиженно надул губы. — Я ждал, ждал, когда ты придёшь, и уснул… Сам говорил — приду, а сам не пришёл…
— Ну, как же, Тимка, я пришёл, видишь? А ну, быстро отдай рапорт, как и положено часовому, да ещё полковнику!
Тимка недоверчиво глянул на Кима и, увидев, что Ким не смеётся, радостно вскочил. Схватив ружьё, он быстро вытер нос рукавом и, улыбаясь во весь рот, закричал:
— Товарищ генерал Неустрашимый, это я, часовой Тимка, тут стою. Никого чужих кругом не было. Один раз пробегал козёл Авоська и Гошкина мать. Она его ужинать искала. — Тимка подтянул штаны и жалобно закончил: — Есть как охота…
— Молодец, товарищ Тимка-часовой! Ты храбрый человек, — громко, чтобы слышал Гошка, сказал Ким и отдал счастливому Тимке честь. — А теперь быстро домой!
— Спасибо! — пискнул Тимка и, оседлав ружьё, гикая и подхлёстывая его веткой, понёсся сквозь кусты домой.
3. Засада
Мальчишки выбрались из кустов и помчались по узкой тропинке, почти не видной среди молодого ельника, в сторону Заборовья.
Впереди бежал Гошка. Он громко пел. Недавний страх сменил приступ отваги.
Выкрикивал Гошка и лихо хлестал хворостиной по тонким веткам еловой поросли. Прошлогодние листья мягко шуршали под ногами. Звонко пощёлкивали сухие ветки. Лёгкий ветерок разносил смолистый запах сосен. Капли холодной росы слетали с веток и колко холодили разгорячённые лица мальчишек.
— Завтра с утра на рыбалку пойдём! — крикнул Ким. — Удочки готовы?
— Ага! На озере в Копанях, говорят, рыбы развелось — ужас! Можно руками брать, правда!
— Смотри не проспи!
— Я?! У меня знаешь, какой сон? Я, если хочешь, хоть десять дней могу совсем не спать!
За толстыми стволами сосен неясно забелело здание школы. За школой длинной цепочкой сияли огни Заборовья.
Внезапно из-за поворота на тропинку выскочили тёмные фигуры. Резкий свист вспугнул стаю грачей на кривом вязе возле школы.
— В обход, братва! — одна из фигур взмахнула рукой и бросилась наперерез Гошке. «Санька! — мелькнуло в голове Гошки. — Засада!»
— Ки-им! — отчаянно закричал он и в ту же минуту почувствовал на плече горячую ладонь Кима.
— Быстрее! — прошептал Ким. — Становись спина к спине… убежать не успеем… их много!
Они едва успели стать спина к спине, когда приборовские окружили их со всех сторон. Некоторое время Ким и Гошка отчаянно отбивались. Чувствуя за своей спиной тёплое плечо товарища, Гошка молотил кулаками, как заведённый.
— Держись, Гошка! — хрипло выкрикнул Ким.
— Держись, Ким! Ага-а! Вот вы как?! П-получайте… Аг-га!
Пот заливал Гошке глаза. Из разбитой губы текла кровь. Перед глазами назойливо мельтешили оранжевые мошки.
Неожиданно что-то шершавое больно стянуло руки. Гошка отчаянно дёрнулся, пытаясь вывернуться, и ничком свалился наземь.
— А-а-а-а! Эт-та… как его… попались субчики-голубчики!
Гошка поднял голову и почувствовал, как жгучая влага наполнила глаза. Рядом с ним на земле лежал Ким. Руки его были связаны за спиной. Рубашка разорвана до пояса. В тёмных волосах запутались колючие шишки репейника. Из носа Кима капала темная кровь. Увидев кровь, Гошка почувствовал лёгкую тошноту.
Приборовские сбились в кучу и о чём-то горячо спорили. Только Митька Соколов сидел на корточках в ногах связанного Кима.
— Посмотрим теперь, чья возьмёт! — торжествовал Митька. — Эт-та… как его… генерал нашёлся!
— Заткнись, — хмуро посоветовал Ким.
— А ты не пугай, не пугай… Не очень-то! Видали мы таких пугачей! — Митька вскочил и стукнул Кима
