Ким даже удивился, как тяжело ему было прощаться с болотником.
– Владыка Гврги, – сказал он, – или как следует обращаться к властелину Зарактрора?
– Гврги будет в самый раз. Или «Хамагврги» все-таки лучше? Нет, это жутковато слышать. Да и кроме того, шаманов украшает скромность. Ты ещё увидишь меня – в своих снах…
Бурорин и Марина гостили у Кима ещё две недели, пока молодой хранитель занимался в Гурике делами Совета Эльдерланда. Необходимо было назначить опекуна для несовершеннолетнего сына помещика Финка, погибшего в сражении. Вакантными оказались места пастора и жрицы. Как повелось издревле, пастор выбирался общиной Усть-Эльдера. Они выбрали почтенного цехового мастера гильдии башмачников. Что же до жрицы, то этот вопрос тоже разрешился скоро. На следующий день после окончательного выздоровления Кима состоялась официальная помолвка Бурорина и Марины. А на следующий год перед открытием Совета они должны были предстать перед алтарем. Поначалу Марина собиралась последовать за своим избранником на его родину, но потом они договорились попеременно проводить один год в далеком Ингладане, находящемся в королевстве гномов, а следующий – в Эльдерланде.
Наилучшие шансы занять пост бургомистра Альдсвика на ближайших выборах имелись у кума Мартена Кройхауфа, который хоть и был тяжело ранен в сражении, но все же чудесным образом остался жив.
На пороге была зима, и пришло время отправляться в путь. Вместе с Гилфаласом Ким отправился по северной дороге до Альдсвика, где их пути разошлись. Наступит весна, прежде чем Гилфалас доберется до далеких лесов Талариэля.
Ким помахал рукой эльфу, когда тот пересек мост через Андер и скрылся среди деревьев. Пришло время возвратиться домой и ему.
По дороге к музею то и дело попадались обгорелые здания и прочие следы пребывания врагов.
Огромное здание Музея истории освещалось прохладным светом зимнего солнца. И его мощный фундамент, подобно творениям гномов, которые, как известно, строят на века; и благоустроенная срединная постройка, напоминающая крепостные сооружения людей; и устремленная к небу крыша, наподобие тех, что Ким видел в своих снах про город эльфов, – все это казалось сохранившимся в неприкосновенности.
Но Ким вздохнул облегченно лишь тогда, когда убедился, что музейные коллекции не пострадали. По всей видимости, темные эльфы не сочли их представляющими ценность…
Он вошел в свой дом, дом хранителя, находившийся рядом с музеем и словно бы искавший защиту под сенью большого брата. Открыв дверь, он невольно прислушался, не раздастся ли сейчас голосок Марины: «Господин Кимберон, вы уже вернулись?» – или более низкий голос его наставника: «Ну, Ким, что нового мы выяснили сегодня?» Однако в доме было тихо и пустынно.
И все же он не выглядел обезлюдевшим. Кто-то из фольков подметал ступени у входа и проветривал помещения, а войдя в комнату, где и начиналась вся эта история, Ким увидел, что в камине уже аккуратно сложены дрова. Он быстро развел огонек, от которого занялись сухие поленья. Ему пришло на ум, что Гврги непременно сказал бы, что разводить огонь – это женское дело. И тут же словно наяву ему почудился возмущенный голос Марины: «Какой вздор! Каждый должен делать то, что умеет».
Но перед тем как уютно усесться у камина, необходимо было закончить ещё одно дело. Ему предстояло кое-кого навестить.
Он вышел на улицу и обошел вокруг дома, направляясь к маленькому садику позади музея. Здесь в один ряд возвышались двенадцать холмиков, на которых даже в это время года росли цветы и не боящийся морозов вереск. За ними возвышались надгробия с надписями.
Здесь располагалось маленькое кладбище, на которое после открытия Музея истории на новом месте был перенесен прах его прежних хранителей.
Двенадцатая могила была ещё совсем свежая, а надгробие – новое.
Его глаза наполнились слезами, когда он прочитал надпись на могиле:
Адрион Лерх
Магистр искусств
Аллатурионского университета
XII хранитель Музея Эльдерланда
покоится здесь с миром
Каждого – туда,
где в нем нуждаются больше всего.
– Не грусти, – произнес голос у него за спиной. – После окончания любого дела неизменно начинается новое.
Ким обернулся:
– Магистр…
Магистр Адрион Лерх улыбался.
– Я думал, вы умерли!
Но и произнося эти слова, он понимал, что перед ним стоит лишь видение. Для этого даже не понадобилось бы разглядывать голые ветви деревьев и скошенные поля, просвечивающие сквозь его друга и наставника.
– Только тело мое мертво и покоится под этим камнем, – ответил дух магистра. – Но душа – бессмертна, и скоро я отправлюсь в те места, куда ты не сможешь за мной последовать. Пока не сможешь.
– Но, магистр, вы ведь не оставите меня! Я нуждаюсь в вас, в ваших советах, вашей мудрости. У меня ещё столько вопросов.
– Мое время истекло. Теперь хранитель ты. Все ответы, которые ты ищешь, находятся там. – С этими
