Кольца Всевластия

словами он указал на здание Музея истории, возвышающееся за кладбищем.

– Магистр, – умолял Ким, – увидев вас, я надеялся, что мы снова сможем посидеть у камина, выкурить по трубочке и поговорить о прошлом. И клянусь, я нисколько не боюсь духов.

Магистр усмехнулся:

– По правде говоря, от искушения посидеть с трубкой у камина мне отказаться тяжелее всего. Но взгляни на меня: я ведь и сам всего лишь дым. – И правда, силуэт магистра задрожал, словно рябь на воде. – А теперь, Ким, поскорее задавай вопрос, который не дает тебе покоя.

– Почему я? – вырвалось у Кима. – Почему именно мы, фольки, самые миролюбивые существа из всех живущих на свете, очутились на этом залитом кровью и проникнутом древней магией клочке земли, на котором когда-то стояла крепость Мрака? Почему именно мы стали хранителями седьмого кольца?

– А кто же должен был ими стать? – спросил магистр. – Для этого мы и созданы. Ты никогда не задумывался, откуда произошли мы – не являющиеся ни людьми, ни гномами, ни эльфами, но имеющие сходство со всеми этими народами? В глубинах Зарактрора, там, где переплетаются между собой все времена, народы трех Миров создали нас, фольков, и поселили в этом месте. Любой другой, более сильный народ, оказавшись на этой земле, сосредоточившей в себе слишком много власти и слишком много магии, обязательно впал бы в искушение.

Вдруг перед глазами Кима возникла картина, виденная во сне: эльф, гном и человек склоняются в поклоне перед фольком, напоминающим Адриона Лерха.

– Но они создали даже больше, чем предполагали, – произнес голос на ветру. – Ибо эльфы видят только начало дороги, люди – середину, а гномы – конец пути; мы же можем вглядываться поверх всего этого и видеть время по другую его сторону, жизнь – по ту сторону жизни и свет, который превосходит всякое представление о нем. Туда, в неизвестность, и лежит сейчас мой путь. Возможно, когда-нибудь мы встретимся там…

Ким вытер слезы, но перед ним уже больше никого не было. Только голые деревья, холодная земля и веющий над ней ветер.

Но вдруг неожиданно в его душе зазвучали слова, что он так долго не мог вспомнить, словно кто-то другой произносил их устами Кима:

Вот солнышко, стремясь в зенит,
Ночную гонит тень.
И все, что горизонт таит,
Откроет новый день.

Всю жизнь учись, учись, мой друг,
у стрелки на часах.
Путь завершен. Замкнулся круг.
И новый начался.

Он повернулся и направился в дом. Перед полыхающим в камине огнем он достал свою самую лучшую пенковую трубку, хорошенько набил её и, осторожно раскурив, выпустил колечко дыма, которое стало медленно подниматься к потолку.

– Ну, – произнес он, – и это все?

,

Примечания

1

«Священная история Миров» (лат.)

2

Духу огня да вверим себя! (лат.)

3

Здесь и далее стихи в переводе Веры Мещей.