Друзья продолжили свой путь в молчании.
Мысли Кима все время витали вокруг его кольца. Первое из колец власти, вне всякого сомнения, было надето на руку Высокого Князя эльфов, некогда замкнувшего все Врата в свой мир.
Тремя кольцами обладали Фабиан, Бурин и Гилфалас. Два находились у гномов: одно из них Хамафрегорин швырнул обратно в Подземный Мир, второе красовалось на руке Грегорина, их таинственного спутника.
Но ещё оставалось седьмое кольцо. Как это говорилось про него в легенде:
«О седьмом кольце не ведает никто».
Единственное, в чем был уверен Ким: слова магистра Адриона не были произнесены просто так. Кольцо хранителя обладало магическими свойствами. И хотя оно не могло передвигать горы, но все же оказалось в состоянии перенести в другое место людей. Туда, где они потребуются. Но что делать здесь Фабиану? И где же тогда «потребовались» остальные их спутники?
Киму не удавалось обнаружить во всем этом хоть какой-то смысл. Но ещё больше мучил его другой вопрос: почему кольцо власти оказалось у фольков Эльдерланда, самой слабой и миролюбивой нации среди всех живущих в Среднеземье?
Но, как уже не раз бывало за время их путешествия, вопросы остались без ответов; с другой стороны, разве он не убедился в тронном зале Зарактрора, что терпение всегда вознаграждается и ответы зачастую можно найти там, где никто и не предполагал их обнаружить? Ким решил больше не ломать над этим голову, а для начала выяснить, что происходит в Эльдерланде. Лучше всего для этой цели подходил Гурик-на- Холмах, где он сейчас надеялся встретить магистра Адриона. Уж у него-то Ким наверняка получит ответы на свои вопросы.
Теперь молодой фольк полностью сосредоточил внимание на трубке. И вместо того чтобы ломать голову, Ким принялся наслаждаться мягким осенним вечером.
– Стой, кто идет! – раздался голос, и из кустов вынырнул некто державший перед собой копье.
– Хранитель Музея истории Кимберон Вайт вместе с другом. Мы направляемся в Гурик-на-Холмах, – ответил Ким.
– Кто-кто? – переспросил копьеносец.
Ким принялся разглядывать стоящую перед ним персону. Фольк был стар, а его обветренное лицо, мозолистые руки и кафтан, выглядывающий из-под плаща народного ополченца, выдавали в нем крестьянина. Киму старик показался знакомым.
Он повторил свой ответ, на сей раз громче.
– Если вы попробуете меня поцеловать, Химберон, то я угощу вас моим копьем, – пригрозил вдруг старик. – Мне надо знать, как вас зовут, откуда вы идете и куда направляетесь.
– Да не собираюсь я вас целовать… – начал было Ким.
– Вы не собираетесь мне отвечать? Я, фельдфебель народного ополчения Ом Хиннер Пеннинг, находясь в боевом дозоре, имею право требовать от вас ответа. Тем более что вы идете в сопровождении этого верзилы. Иностранный сброд здесь нежелателен!
– Послушайте, добрый человек! – рявкнул Ким. – Я – Кимберон Вайт из музея в Альдсвике.
– Нет, ни о каких ваших подвигах я не слышал, – ответил крестьянин.
Ким начал терять надежду.
Тугоухость Ома Хиннера была известна всему Эльдерланду со времен легендарной охоты на волков, когда он, несмотря на крики и предупреждения, сыпавшиеся со всех сторон, провалился в яму и просидел там, замерзший и промокший, до позднего вечера. Так он оказался первым и единственным фольком, угодившим в эту яму.
Несмотря на всю серьезность их положения, Фабиан не смог сдержать улыбки.
Киму пришлось повозиться ещё некоторое время, прежде чем до старого Ома дошло наконец, кто перед ним стоит.
– Вам бы все шутки шутить, – покачал головой Ом Хиннер. – Нет бы сразу сказать, кто вы такие!
– Как тут обстоят дела? – Ким задал этот вопрос так громко, как только мог, в надежде, что Ом Хиннер, по крайней мере, попытается его понять.
– Из какого ещё села? – удивился старик.
Чтобы с ним разговаривать, необходимо запастись ангельским терпением, решил Ким и в отчаянии закатил глаза к небу. Фабиан был вынужден изобразить кашель, чтобы скрыть улыбку.
– Нет, мы просто хотим знать, что происходит в Эльдерланде. За последнюю неделю здесь что-нибудь произошло?
– Ушло? Нет, от моего внимания ничего не ушло. Вот ваш друг, например, уже много дней не брился, а ему бы это не помешало. Иначе он сильно смахивает на бродягу.
– Вот уж глухая тетеря! – не удержался Ким.
– О да. Такая потеря. Я слышал об этом, – отозвался Ом Хиннер.
Ким принял решение прекратить расспросы. Пытаться выведать что-либо у этого совершенно глухого старика было бесполезно.
– Однако, молодой человек, на вас теперь лежит ответственность, – неожиданно сказал Ом Хиннер. – Теперь, после гибели старого магистра…
Кима словно обухом по голове ударили.
– Магистр Адрион… мертв?
