Мужья-тираны. Как остановить мужскую жестокость

мальчиков и девочек к тому, чтобы путать любовь с жестокостью, и ведет к тому, что девочки социализируются с чувством беспомощности.

В большинстве медиа-материалов, охватывающих вопросы травли и насилия в школе, включая школьные убийства, как в случае в Коламбайн [7] , репортеры не замечают гендерной проблемы. Заголовки в прессе описывают подобные события как «дети убивают детей», тогда как в 100 % из них мальчики убивают детей. В некоторых случаях было выяснено, что убийства имели отношение к враждебности мальчиков к женскому полу, включая тот, когда два юноши-убийцы заявили, что они сделали все это потому, что были злы на своих девушек, порвавших с ними. Но настоятельная необходимость противостоять антиженским настроениям среди таких подростков никогда не упоминалась в качестве стратегии предотвращения школьного насилия в будущем.

♦ Когда культурный и домашний опыт соответствуют друг другу, они взаимно усиливаются .

Если мальчик растет в доме, где мать подвергается жестокому обращению, песни типа «Ким» Эминема могут оставить в нем глубокий отпечаток. Он очень даже может почувствовать, что общество ставит штамп «одобрено» на плохое обращение с женщинами. Вероятность того, что он будет обвинять свою мать в том, что с ней происходило, и начнет копировать жестокое поведение отца, возрастает с каждым поддерживающим жестокость посылом, который он получает из окружающего мира. Жестокие мужчины чаще всего вырастают из тех мальчиков, которые имели жестокого мужчину в качестве значимой ролевой модели и при этом получили особенно большую дозу деструктивного культурного воспитания. Но помните также, что половина или более моих клиентов не происходит из семей, где мужчина подавал примеров жестокости. Культурного влияния самого по себе достаточно, чтобы подготовить мальчика к превращению в жестокого мужчину. В силу этого очень важно учить мальчиков уважать женщин и критически оценивать социальные посылы.

Многие сыновья женщин, подвергавшихся жестокому обращению, которых я знал, включая полицейских, писателей, врачей и активистов, посвятили свои жизни противостоянию жестокости.

Вернемся к нашему растущему мальчику. В результате комбинации различных культурных влияний он вырабатывает образ своего будущего. Он рисует себе прекрасную женщину, которая полностью сосредоточена на удовлетворении его потребностей, такую, у которой нет собственных потребностей, удовлетворение которых может потребовать жертв и усилий с его стороны. Она будет принадлежать ему и обслуживать его, а он будет волен проявлять к ней неуважение, когда будет считать нужным. В его мозгу такая картина может иллюстрировать слово жена , но более точное слово для образа, который он вырабатывает, – прислуга .

Когда юноша начинает встречаться с девушкой, детские фантазии вступают в противоречие с реальной молодой женщиной. Она не повинуется ему время от времени. В ее жизни есть и другие важные для нее люди, и она не бредит им. Она требует, чтобы он проявлял к ней интерес как к личности. Она не всегда согласна с ним. Она может даже попытаться уйти от него, будто она не является его собственностью. Юноша не может поверить, что он требует чего-то необоснованного. Он хочет только того, что считает должным. На самом деле наш молодой человек думает, что дает девушке больше свободы, чем другие парни, точно так же, как герой истории, открывавшей главу, чувствовал себя щедрым, выделив зону для общественных пикников на «своей» земле. И так же реагируя на «вторжения», наш молодой человек становится все разочарованнее, непредсказуемее и более принуждающим, пытаясь взять под контроль девушку. Его первый сексуальный опыт, скорее всего, является результатом его давления на девушку, поэтому сексуальное принуждение становится одной из первых его привычек. Он может даже стать похожим на помешанного, как герой истории, начавший стрелять в гуляющих в парке, но на самом деле его поведение вполне логично и рационально, если учесть ключевые социальные влияния, сформировавшие его убеждения. Сверх того он ощущает, что его права нарушаются – именно таково убеждение почти всех моих клиентов! Жестокий мужчина чувствует себя преданным, ограбленным и обманутым, поскольку его позиция правомочия так сильно искажает его представления о правильном и неправильном.

Можно сказать, что жестокого мужчину можно воспринимать не как человека «с отклонениями», а скорее как того, кто слишком хорошо заучил уроки своего общества. Слишком тщательно следовал указателям, которые его культура расставила на пути к мужественности – по крайней мере, в том, что касается отношений с женщинами.

Культурное оправдание

Мои жестокие клиенты иногда узнают о тех путях, которыми общество формирует их ценности, и, крепко придерживаясь своих многолетних жестоких привычек, используют это понимание как оправдание. Вместо того чтобы сказать: «Я был одурманен» или «Я стал жертвой неправильного обращения в детстве», – они поднимаются на новый уровень сложности в своем бегстве от ответственности: «Я сделал это потому, что я усвоил правомочные ожидания и неуважение к женщинам». Я отвечаю на это своему клиенту, что он наливает старое вино в новую бутылку: «Кажется, больше всего вы усвоили урок, посвященный тому, как оправдывать жестокость с женщинами. И я вижу, вы продолжаете практиковаться в этом». Жестокие мужчины должны знать о социальных влияниях, но не для того, чтобы это давало им еще одну возможность уйти от ответственности.

Жестокое обращение как форма угнетения

Дом, где женщина подвергается жестокому обращению, является уменьшенной моделью более масштабной системы угнетения, которая работает примечательно сходным образом. Многие оправдания, которые используют жестокие мужчины, абсолютно идентичны оправданиям помешанных на власти начальников, унижающих своих подчиненных. Способность жестокого мужчины убедить себя, что его доминирование над вами необходимо для вашего же блага, имеет параллель с диктатором, изрекающим: «Люди в этой стране слишком примитивны для демократии». Воспитание жестокой личности не обязательно ограничивается ценностями отношений мужчин и женщин, которым учит его общество. Не замечая того, он может также применять установки и тактики других форм угнетения, которые он наблюдал в детстве и в юности и которые он научился обосновывать и даже восхищаться ими.

Если вы посмотрите на какую-либо деспотическую организацию или систему, начиная от расистского загородного клуба и заканчивая военным режимом, вы обнаружите, что поведение властей имущих и его обоснование во многом схожи с теми, которые я описал в этой книге. Приемы контроля, запугивания жертвы, пытающейся протестовать, подрыв усилий, направленных на достижение независимости, негативные искажения в восприятии жертвы, позволяющие переложить на нее вину, старательное культивирование угнетателем своего публичного образа – все это присутствует наряду с многими другими параллелями. Люди власти обычно врут и одновременно очень стараются заставить замолчать и прекратить думать тех, кто находится под их властью. Вывод один: система угнетения продолжает существовать, потому что власть имущие получают удовольствие от своего положения и не хотят отказываться от своих привилегий. Словом, психология жестокости есть психология угнетения .

Нет ничего удивительного в том, что мальчики усваивают схемы жестокого поведения: ими напоена социальная атмосфера. Гораздо удивительнее, что многие вырастают, не усваивая жестокого обращения с женщинами. Не может существовать врожденных качеств жестокости или жажды власти у мужчин, иначе было бы невозможным то, что столь многие отказывается от следования путем большинства. Один из наиболее известных мужчин-крестоносцев, выступающих против жестокого обращения с женщинами, с которым мне выпало счастье работать, вырос в семье, где били его мать. Многие лидеры движения против жестокого обращения с женщинами в США, Канаде и других странах являются мужчинами, включая моих наставников.

Деспотический образ мышления можно устранить и заменить новым сознанием. Автор гимна «О, благодать» [8] занимался работорговлей, но потом раскаялся и стал бороться за отмену рабства. Жестокого мужчину можно научить принципам уважения и равенства, если мы будем настаивать на этом. Но он не осуществит этих перемен в себе, покуда не испытает сильнейшее давление, поскольку его культурные ценности, как и его привилегии, толкают его к тому, чтобы оставаться таким, как есть.

Не может быть лучшего времени, чем нынешнее, для оказания такого давления. Мы живем в период роста уважения прав каждого человека, настойчивых требований видеть ценность и достоинство в каждой личности, независимо от цвета кожи, социальной принадлежности и т. д. Пора положить конец жестокому обращению с женщинами и власти всех тиранов, следующих такой же схеме. Сопротивление никогда не исчезает. Возможно, вы проходили через темные полосы, когда чувствовали, что «я просто не могу больше бороться, я сдаюсь», только затем, чтобы через некоторое время снова подняться и попытаться восстановить свои права. И однажды вы добьетесь успеха.

...

Помн