– Да, господин Флэй? – откликнулась Фуксия.
– Я столько лет не был в Замке… был в изгнании… – Флэй замолчал; рот его, с плотными губами, оставался открытым, словно он собирался продолжать. Но через пару мгновений он закрыл рот, так как не нашел продолжения предыдущей фразе. После небольшой паузы Флэй все-таки продолжил: – Не знаю, что творится в Замке, госпожа Фуксия и… придется мне задать, если позволите, несколько вопросов.
– Конечно, спрашивайте, господин Флэй! А что за вопросы вы хотели задать?
– Я знаю, что он хочет спросить, – вмешался Тит. – Он хочет знать, что произошло в Замке с тех пор, как я потерялся и он привел меня сюда, а потом назад домой. Правда, господин Флэй? И о смерти Баркентина и о…
– Как, Баркентин умер? – Голос Флэя прозвучал неожиданно жестко.
– Да, он сгорел и умер, правда, Фуксия? – поспешил пояснить Тит.
– Да, это так. Его пытался спасти Щуквол.
– Щуквол? – пробормотал Флэй, продолжая оставаться неподвижным.
– Да, Щуквол, – подтвердила Фуксия. – Он очень в тяжелом состоянии. Я ходила проведать его.
– Неправда, не ходила, – воскликнул Тит.
– Конечно, ходила и пойду снова. Его ожоги просто ужасны.
– А я не хочу его видеть, – неожиданно выпалил Тит.
– Почему? – спросила Фуксия. Кровь вдруг стала приливать к ее щекам.
– Потому что он…
Но Фуксия не дала ему договорить:
– А что ты знаешь о нем? – произнесла она тихо и очень медленно, но голос у нее при этом дрогнул. – Разве это преступление с его стороны, что он более блестящ во всех отношениях, чем все мы? Разве он виноват в том, что выглядит несколько необычно? – И после очень короткой паузы добавила: – Или в том, что он так смел?
Фуксия внимательно взглянула на брата и увидела в его чертах нечто ей очень близкое, нечто такое, что казалось отражением ее самой, словно она глядела сама себе в глаза.
– Извините, я увлеклась. Давайте не будем о нем говорить.
Но Флэю хотелось говорить именно об этом.
– Ваша милость… а сын Баркентина?.. Он знает все, что положено знать Хранителю Ритуала? Его готовили к этому? Он ведь должен быть также и Хранителем Документов, Хранителем Закона Стонов? С этим все в порядке?
– Сына Баркентина не могут найти! Неизвестно даже точно, был ли у него сын, – сказала Фуксия, – Но это ничего. Обязанностями Хранителя есть кому заняться. Баркентин в течение нескольких лет обучал всему, чему нужно, Щуквола.
Флэй вдруг вскочил на ноги, словно подброшенный вверх невидимой пружиной, и отвернул в сторону голову, чтобы скрыть гнев, охвативший его.
Про себя он вскричал. «Нет! Нет!», но ни один звук не слетел с его губ. Не поворачивая головы к Фуксии, Флэй спросил:
– Но, ваша милость, вы сказали, что он в тяжелом состоянии? Фуксия в удивлении смотрела на Флэя. Ни она, ни Тит не могли понять, что заставило Флэя так неожиданно вскочить.
– Да, он получил тяжелые ожоги, когда пытался спасти Баркентина, который был объят огнем, Щуквол не встает с постели уже несколько месяцев.
– И сколько еще, ваша милость?
– Сколько еще времени он будет оставаться в постели? Доктор говорит, что он уже скоро выздоровеет.
– А как же Ритуал? Как же все обряды? Кто все это время давал указания? Кто руководил их исполнением? Изо дня в день? Кто толковал Документы?.. О Боже! – вскричал Флэй, который вдруг потерял власть над собой – Кто оживлял древние символы? Кто вращал колеса Горменгаста?
– Все в порядке, господин Флэй, все в порядке. Щуквол получил должную подготовку, он не жалеет себя. Хотя он весь обмотан бинтами, он с постели руководит всем. Каждое утро к нему приходит тридцать или сорок человек, и он всем дает нужные указания. Кругом лежат сотни книг, а на стенах висят карты и диаграммы. Никто другой этого не может сделать. Он работает все время, хотя и не встает с постели. Он работает не руками, а головой.
Флэй вдруг ударил рукой по стене пещеры, словно давая выход гневу.
– Нет, нет, все не так? – вскричал он. – Щуквол не может быть Хранителем Ритуала, ваша милость! На какое-то время – пусть, но не постоянно! В нем нет любви, ваша милость, нет любви к Горменгасту!
– Было бы хорошо, если бы вообще не было Хранителя Ритуала! – сказал Тит.
– Ваша светлость, – обратился Флэй к Титу после небольшой паузы, – Вы еще очень молоды. Вы многого не знаете. Но Горменгаст вас научит… Пылекисл, а теперь и Баркентин – оба они сгорели в огне, – бормотал Флэй, словно не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух, – отец и сын… отец и сын… и оба сгорели…
– Может быть, я и очень молод, как вы говорите, – с горячностью проговорил Тит, – но если б вы знали, как мы сюда к вам добирались! Мы шли потайным ходом, под землей… я сам его нашел, правда, Фуксия? А потом… – Но тут Тит вынужден был остановиться, так как предложение оказалось для него слишком сложными и он не мог его закончить.
