занялись проверенные люди, у нас обязательно получится.
«Или не получится», — подумала Катрин, стаскивая с себя кольчугу. Несомненный повод освободиться от тяжести — единственное, что полностью устраивало шпионку в плане скоропалительно придуманной диверсии.
Спускаясь к воде, Катрин зацепилась за ветку и позорно чуть не брякнулась. С трудом задавила в себе ругательство. В сущности, только на темноту-союзницу и можно надеяться. Ну, еще на Блоод — истинную дочь темноты.
Катрин разглядела ждущую их лодку. Двое гребцов неподвижно сидели в узкой долбленке. Челн вздрагивал, порываясь немедля отправиться в путь. Течение здесь было не в пример сильнее, чем у моста. И утлость узкого плавсредства вызвала у девушки определенные сомнения. Ну, если мужики в ней спокойно расселись, то и четверых долбленка выдержит. Благо, подруги еще не успели растолстеть. Катрин покосилась на Блоод. Суккуб с брезгливой опаской разглядывала темную и быструю воду.
За спиной терпеливо ждал лорд Фиш. Пора было двигаться. Но сначала Катрин сделала несколько шагов по воде вдоль берега. Присела на корточки, волна неожиданным холодом лизнула ягодицы. Сдержав дрожь, Катрин зачерпнула со дна черный ил. В самый раз: густой, жирный. Запах… уй, дрянь какая! Очистными сооружениями Тинтадж еще не обзавелся, и диверсантка отчетливо понимала, чем мажет щеки и лоб. Ладно, на дне субстанция вроде бы самоочищаться и фильтроваться должна. Хм, жаль, нельзя толком разглядеть выражение лиц зрителей.
Катрин поправила платок, скрывающий светлые волосы. Лицо превратилось в жирную темную маску, и теперь гостья Тинтаджа могла напугать кого угодно. Но главное, кожа не светилась в темноте. Пачкать вонючим камуфляжем подругу Катрин не собиралась. Врожденные способности Блоод к мимикрии на несколько порядков выше убогих воинских уловок.
Челнок качнулся, едва не черпнув воды. Девушка попробовала сесть, ее деликатно поддержали за спину. Зато босая Блоод оказалась в лодке с легкостью существа истинно неземного. Передний гребец потянулся помочь и тут же отдернул руку. Касаться голого бедра суккуба даже стойкому мужчине было небезопасно.
Обе диверсантки отправлялись налегке. У Катрин лишь кукри за спиной и ножи. Без кольчуги и поддоспешника шпионка чувствовала себя легко и несколько зябко. Блоод была одета еще легче: в одну рубашку, и то исключительно для спокойствия гребцов.
Долбленка скользила по течению сама собою. Проплывали кажущиеся с воды несоразмерно высокими берега, дома и деревья, мелькал редкий, пробивающийся сквозь плотные ставни окон свет. Луна очень вовремя исчезла за облаками, сияли лишь звезды, яркие и манящие, как камни на бархате ювелира.
Катрин в корне задавила лирическое настроение. Спереди неумолимо наплывала тень моста.
— Стоп, — шепотом скомандовала шпионка.
Гребцы беззвучно заработали короткими веслами. Лодку развернуло боком.
— Пошли, — Катрин перекинула ноги за борт. От движения чуткий челнок чуть не опрокинулся. Затаив дыхание, девушка погрузилась в воду. Ух, холодно, как будто и не лето! Стиснув зубы, заставила тело перестать вибрировать. Протянула руку: — Иди!
Блоод глянула жалобно, сбросила рубашку. Гребцы, как по команде, порывисто отвернулись, вновь едва не опрокинув челнок. Кажущаяся темно-золотой фигурка ночного дарка беззвучно соскользнула в воду. Катрин приняла подругу за талию, не позволила с головой погрузиться в дурно пахнущую воду.
— Тихо-тихо. Обними меня за шею.
Блоод с готовностью повиновалась, не забыв издать тихий удовлетворенный звук.
Особенно стараться не пришлось. Течение само тянуло диверсанток к мосту. Руки Блоод на плечах не мешали Катрин слегка подправлять этот дрейф. Вода уже не казалось такой холодной, и, если бы не мерзопакостный запах сточных канав, от ночного купания можно было бы получить удовольствие.
Опора моста оказалась склизкой и ненадежной на ощупь. Катрин задрала голову, но подбрюшье моста разглядеть не могла. Сплошное черное пятно. Что называется, приплыли. В сомнениях Катрин взглянула на уцепившуюся за сваю с другой стороны подругу.
— Готова?
Суккуб отрицательно покачала головой.
— Что? Слишком скользко? — Катрин испытала разочарование, смешанное с трусливым облегчением.
Блоод качнулась ближе, намереваясь что-то шепнуть, но вместо этого поцеловала в губы. Вонючий камуфляж на лице подруги, ланон-ши ничуть не отталкивал.
— Теперь готова… — прошептала желтокожая девушка.
Катрин с трудом удержалась от желания притиснуть блудливое сокровище к скользкой свае и слегка притопить-охладить.
Подталкивать мокрую попочку было приятно. Но особой нужды не было, Блоод непринужденно уползла вверх в сырую темноту. Тонкий шнур, обмотанный вокруг талии суккуба, казался простеньким украшением.
Катрин осталась в одиночестве. Сверху не доносилось ни звука. Впрочем, неумолчный плеск реки заглушал все. Оставалось только ждать, раздумывая о собственной глупости и о пиявках.
Упавший шнур девушка едва разглядела. Конец тут же утянуло течением далеко под мост. Катрин с облегчением подплыла к веревке. Оказалось, что изловить в потоке извивающийся шнур дело непростое. Наконец, нашарила, подергала, проверяя крепость. Блоод, обладающая уймой иных достоинств, узлы вязала отвратительно. Веревка держала. Начался малоприятный процесс подъема. Самое трудное было поднять себя из воды. Дальше пошло легче. Помогали крепкие подошвы сапог. Со стороны это, должно быть, смахивало на конвульсии гусеницы в состоянии алкогольного опьянения, но Катрин очень надеялась, что похихикать некому.
Вот и бревна настила. Катрин закинула руку — за запястье тут же ухватили прохладные пальцы Бло.
— Плаваешь лучше, чем лазишь… — прошептала суккуб.
Катрин, отдуваясь, лежала на карнизе, идущем внизу вдоль перил. После сырой речной темноты здесь было светло как днем. Шпионка осторожно пошевелилась. Правая часть тела опасно свешивалась над рекой.
Лазутчицы взобрались на мост там, где и рассчитывали: между баррикадой, прикрывающей артиллерийскую батарею, и вражеским берегом. В темноте на набережной можно было различить дремлющих под плащами арбалетчиков и копейщиков Наместника. Королевский берег выглядел оживленнее. Мелькали факелы, звякало железо. Имитация подготовки к утреннему штурму шла полным ходом. Туда и было приковано внимание бодрствующих дозорных у орудий. Обе пушки опять заботливо прикрывала мешковина. Катрин видела лишь нижнюю часть грубоватых деревянных лафетов. Внешне секретное оружие выглядело парой непомерно увеличенных самодельных игрушек. Впрочем, злоубийственные устройства уже не были по-настоящему секретными.
Сейчас девушку интересовали не сами первобытные митральезы, а то, что располагалось рядом. Щетку на длинной ручке, называемую, кажется, банник, шпионка увидела сразу. Фиговина торчала рядом с сундуком, рядом стояли еще сундучки и бочонки. Все как настоящее, чтоб этим скотским изобретателям… Порох, картечь, вернее, та дрянь, что здесь заменяет картечь. Ладно, очень мило, все в наличии. Не хватало мелочи — огня. Уж не изобрели ли они заодно и «Зиппо»?
— Огонь? Дым? Чувствуешь?
Блоод, сидевшая, небрежно свесив ногу над черной водой, взглянула с недоумением:
— Там. Где крупный. Мужчина.
«Крупный» действительно был. Можно было назвать его даже толстым. Здоровенный «крестовый» клевал носом, по-хозяйски устроившись между митральезами. Такому амбалу у орудий самое место. Ага, вот и хорошо. Катрин наконец заметила слабое свечение. Жаровня.
Блоод смотрела вопросительно.
Катрин знаком показала, откуда начинать. Суккуб одарила подругу снисходительной улыбкой и двинулась на исходную позицию. По кромке моста шириной с ладонь желтокожая гуляла как по бульвару. И
