Дальше еще самострел. Мы только шагов на пятьдесят глянули…
— Ну, оно вроде как и ясно, — Лампус почесал живот. — Полагаю, нам к форту вернуться надобно. К разуму да рассудку здешних болотников воззвать. Убедить. Уж больно тропа хитрая, как тут без проводника. Что думаете? Милорд? Госпожа целительница?
— Полагаю, с проводником куда быстрее будет, — согласился Дуллитл.
— Так и вежливость того требует, — прорычала Эле.
— Вот и славно. Хороший лук нам пригодится, да и совет лекарский, — кивнул Лампус. — Совет, он даже раньше. Потому как имеется мыслишка, что с болотниками здешними потоньше нужно обращаться. Со всей учтивостью…
Тащились к форту медленно: траурная процессия с покойниками на руках и на спинах хромающих мулов. Завывала Бочечка, пыталась ей вторить госпожа целительница. Дашу от обязанностей плакальщицы освободили — по легкости телосложения была назначена в покойники и висела на спине прихрамывающего Одноуха. Мулу спутали веревкой задние ноги, и он был преисполнен недоумения.
Лагерем встали в отдалении, у самых плит Стези. Кустов здесь было мало, все проглядывалось. Даша с двумя флотскими и Костей лежали неподалеку от тела Эмнема. Продолжала издавать горестные вопли порядком охрипшая Бочечка — из форта ей вторил редким торжествующим буханьем барабан болотников.
— Всех вырежем, — пробурчал истомившийся Крючок, по миниатюрности тоже угодивший в «покойники». — Шкуры сдерем с этих плоскодонных и своих барабанов наделаем. Это надо же, до чего мрачный чмырех.
— Весь мозг вынес, упырь, — согласилась Даша.
— Знать бы, сколько их, — сказал Костяк, глядя в голубое низкое небо. — Вроде много не должно быть, иначе сами бы вылезли да нас растрепать попробовали. Но сколько? С десяток? Меньше?
— Ночью, когда наши представление устроят, самый бы момент вынюхать, — пробурчал Герт- Голыш. — Да только на стену лезть опасно. Углядят мигом.
— Подслушать можно. Дарки, они громкими бывают. Разведка — дело нужное, — Даша со значением покосилась на мужа.
— Ага, ты вот леди Эльвире намекни, — возмутился Костя. — Она тебе даст разведку. А я еще добавлю.
— Это неразумный подход, — осторожно возразила Даша. — В атаке куда больше рисковать придется.
— Может, тебя еще верхом на мула посадить и Маякову алебарду всучить? Устрашишь гарнизон непомерно.
Господа флотские захрюкали. Даша поджала губы и принялась выжидать момент, чтобы подозвать Эле.
Леди целительница подошла на призывное шипение:
— Еще не окоченели, покойнички?
— Так жара, где тут деревенеть, — довольно томно отозвался Крючок, снизу вверх любуясь статной дамой.
— Лежи, доходяга. Может, вас к кустам отволочь? К тени и москитам? Или вон — с товарищами махнитесь, — Эле кивнула в сторону копающих могилы моряков.
— Болотники воскрешение углядеть могут, — поспешно возразил Герт-Голыш.
— Моя леди, тут такая мысль родилась… — начала Даша.
Дородиться мысль не успела — Эле сразу высказала, что именно думает по поводу такой «дурогонной разведки».
Даша вздохнула, — понятно, сначала нужно тщательное обоснование подвести…
У костров лагеря двигались тени, завывала неутомимая Бочечка, долетали еще какие-то крики. Должно быть, там уже переходили к заключительному акту представления: «Ссора и драка». Разведгруппе было не до зрелищ — чавкали по грязи, Минимум так и норовил угодить в очередную яму и окунуться по плечи. Костя и Крючок выдергивали коротышку, хлюпанье и плеск разносились, казалось, до звезд. Даша, сжав зубы, двигалась самостоятельно. Дротик в качестве опоры себя не оправдывал. Опасность оставить в грязи сапог вроде бы миновала, но ощущение, что икры сплошь облеплены пиявками, только нарастало.
— Вон то самое дерево, — жалобно прогундосил Мин.
— Обойдем со стороны болота, тогда и выберемся, — пропыхтел Крючок.
Вообще-то в разведке Крючок был явно лишним. Наверняка увидит что-нибудь ненужное. С другой стороны, флотские сейчас союзники, и отправляться без их представителя было как-то некорректно. Ладно, наврем что-нибудь.
Ноги с трудом нащупывали опору в теплой слизи. Господи, и в кюлоты уже наплыло, наверное, и ЭТИ там. Ой, помоги нам боги.
Разведгруппа выбралась из хляби и на четвереньках двинулась по жесткой траве. Свободной рукой Даша провела по ноге — сплошь грязь скользкая.
— Сейчас оглядимся, — прошептал ползший рядом Костя.
Остановились в крошечной ложбинке. Впереди смутно темнели стены форта, но сейчас разведчикам было не до них. Опрокинувшись на спину, мужчины торопливо стягивали штаны. Даша, наплевав на предрассудки, сдирала с себя кюлоты. Костя принялся помогать:
— Ты у себя смотри, — давясь всхлипами, пролепетала девушка.
В принципе, пиявок было не так много. Костя втирал в жирные тельца соль — кровососы неохотно отваливались. Потом Даша сняла гадов со щиколоток мужа. Мин едва слышным шепотом возмущался — «прям между пальцев уцепилась фигня такая». Крючок помог коротышке и поинтересовался:
— Слушай, Мин, а с пальцами у тебя что?
— Да что там такое с пальцами? Обычное дело. Крысы-то у нас знаешь какие…
— Только про крыс сейчас не надо, — поспешно сказала Даша, выгребая из сапога грязь. — Делом займемся…
Ни шороха изнутри не доносилось. Только изредка раскатисто ухал барабан. У Даши появилось чувство, что там вообще какая-то автоматика срабатывает.
Сидеть под стеной было де так уж страшно. Уже не казалось, что кто-то в макушку из лука целится или камень скатить норовит. В основном потому, что по стене никто и не ходил. Вблизи стена оказалась порядком растрескавшейся. Кстати, не такая уж и крутая — цепляясь за трещины, можно и взобраться. Мина пришлось отогнать подальше — воинственные идеи в полукровке кипели и побулькивали, что весьма мешало сосредоточиться. Даша отправила вояку и Крючка слушать ближе к болоту, напомнив, что за начатые без приказа боевые действия «уши оторвут».
От подсыхающей грязи зверски чесались ноги. Больше никакого эффекта разведка пока не приносила. Пусто. Даже москиты не очень надоедали, очевидно брезгуя перемазанными диверсантами. Ни разговоров, ни мыслей болотников. Ни запахов. Впрочем, какие запахи, если все вокруг вонючей тиной пропахло?
Бо-ууммммммммм!
Точно, автоматический барабан. Вроде речного маяка. Или морского? Все из досмертной жизни помнилось слабо. Здесь иная жизнь. Вот глаза умирающего Эмнема навсегда запомнятся. Как его в действительности звали? Эминмар? Вот прицепила человеку кличку девка наглая, так и ушел Эминемом переиначенным. Нужно уточнить родовое имя. Ведь действительно писать сагу придется.
