— Возможно, шахта ракетная. Ядерная. В смысле, для ядерного оружия. Значит, все вокруг ядовитое. В смысле, радиоактивное. Вот мутировали здесь все.
— Дария, откуда здесь оружие? При чем тут мутации? Ты мне о ядерном оружии весьма бегло рассказывала.
— Так кто мог знать?! Собственно, оружия здесь нет. Следы, возможно, — Даша всхлипнула. — Давайте отсюда побыстрее уйдем. Можешь Лампусу объяснить?
— Сокращенную версию, отчего же. Но для паники нет причин. Болотники и рабы здесь живут, очевидно, не первый год и…
— Так они все идиоты!
— Склонен согласиться. Но внешне мутации никак не проявились. Болотники похожи друг на друга. Скорее всего, просто странная порода дарков. Короче, несколько часов пребывания в этом месте вряд ли окажутся для нас летальными. С Лампусом я поговорю. Ночевать будем вне форта. Кроме всего прочего, здесь жуткая вонь.
— Ладно, — Даша перевела дух. — Наверное, я слишком сгущаю краски. Но…
— Ты совершенно права. В любом случае, крайне неприятное место.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Форт остался позади. Флотские, ясен бивень, не удержались и подпалили навесы. Впрочем, дымный столб уже развеялся. Даша надеялась, что и повешенные болотники тоже сгорели. Вися на стене, они выглядели… как удавленники они выглядели.
Вообще у форта отряд чересчур задержался. Еще одна ночевка явно была лишней. Ладно, доели несчастного Чернохвоста. Воды вдоволь. На вид чистой, но… Глупо, но в темноте Даша боялась увидеть какое-нибудь голубоватое свечение. Тьфу, совсем одичала. В принципе, небольшие дозы радиации даже полезны. И вообще кто сказал, что шахта та самая?
Все перестирали, вымылись сами. На какое-то время о радиации вообще пришлось забыть, поскольку отмывали девчонку.
Узница болотников оказалась вроде как немая, понимающая исключительно жестикуляцию и вообще, очевидно, не человеческая. Особь…
Эле сняла с безвольной жертвы тряпку, очевидно изображавшую платье, и взяла за хрупкую руку:
— Ясно. Выудил косолапый себе подругу.
Даша посмотрела на кукольную четырехпалую ладошку девочки и пробормотала:
— Наш не косолапый.
— Да уж, красавец писаный. Один орлиный нос чего стоит. С другой стороны, конечно, получше этих костяшек.
Добыча из шахты действительно отличалась редкой субтильностью. Даша и в свои худшие дни в Каннуте была куда поплотнее сложением. Даже с поправкой на нормальный человеческий рост. А эта — Дюймовочка с войлоком на голове.
— Резать будем, — Эле сгребла кудлатую шевелюру спасенной. — Модная прическа ей не повредит. Давай ножницы.
— Тут шеуном пилить нужно… — Даша осеклась, увидев спину девочки. Вернее два шрама на выпирающих прозрачных лопатках. Симметричные корявые рубцы — левый более рваный. Расположены так, как будто Дюймовочке отсекли… ну, что можно на спине отсечь?
Эле посмотрела на открытый рот названной дочери, заглянула за спину безвольной костлявой куклы. Помолчала…
— Ладно, не наше дело. Развели, понимаешь, дарков разномастных. Мелочь в полмешка весом, а туда же. Продохнуть от них невозможно.
— Слушай, может, дока позвать? — неуверенно предложила Даша.
— Что, наш лорд Дул костей не видел, что ли? Я ему потом расскажу. Тут если что и было, пришивать-то поздно. Да и не занимался наш лекарь курами полудохлыми. Ты лучше скажи коротконогому, чтобы не вертелся под боком. Схлопочет.
Мин действительно шуршал за кустами, делал вид, что хворост собирает. Пребывал полукровка в великих сомнениях: вообще-то ему нравились женщины с формами, яркие и красивые. Вроде Эле. Или Машки, которую полудикий видел, пусть и издали, но проникся. А здесь мелкая, грязная, и непонятно в чем душа держится. Может, конечно, она еще поправится и подкормится. Но, значит, и в высоту вымахает? Почему они все растут? С другой стороны, как спаситель и честный воин, он просто обязан…
— Иди ты, ради бога, отсюда, — сказала Даша кустам. — Тут всем в себя прийти нужно. А подсматривать вообще некрасиво.
— Кто подсматривает? Я за берегом присматриваю. Выползет кто… — ответили кусты.
— Иди, пока тебя самого с москитом не перепутали, — посоветовала суровая Эле.
Страж обиженно завздыхал и, размышляя о явной недооценке боевых качеств метателей камней, поплелся к мужским кострам.
Даша задумалась о том, почему она мысли некоторых дарков даже на расстоянии абсолютно ясно понимает, а соображения других исключительно рваными проблесками мелькают. Но думать было некогда. Девочке-даркше отпилили колтуны, тут как раз и вода согрелась. Начали отмывать. Худышка безмолвно вздрагивала. Даша на всякий случай разбавила воду.
— Да она просто отвыкла, — проворчала Эле. — Зови все-таки моего. Тут болячка на болячке.
Даша сходила за доком. Обработали спиртным раны и нарывы на запястьях и щиколотках, смазали бальзамом. Куда больше времени заняли воспаленные и гноящиеся глаза. Дуллитл бурчал нехорошие слова. О шрамах на спине ему, естественно, забыли сказать, доктор увидел сам и даже руками всплеснул:
— Боже милостивый! Неужели истинная фейри?!
— Она на классическую фею похожа. Отдаленно, — предположила Даша.
— Не болтай! — возмутилась Эле. — О фейрях я сроду не слышала. Но в бардаках бывать приходилось. По долгу службы. Феи на эту кроху вообще не похожи.
Док хмыкнул:
— Дария имеет в виду именно классических фей. Не гулящих. О них сказки рассказывают.
— Да какие тут сказки? Вон еще чиряк. Обрабатывайте…
Фея бескрылая так и не произнесла ни звука. Сидела с закрытыми глазами, с забинтованными руками и ногами и местами блестела от жирного бальзама.
— Ее, наверное, кормить нужно крайне осторожно, — с беспокойством заметила Даша. — Дети после длительного голодания…
Знаменитые лекари-целители зафыркали.
— С пищей, несомненно, нужно соблюдать осторожность, — согласился док. — Насчет возраста…
— Девка. Вполне на выданье, — снисходительно буркнула Эле. — Вон как сложена.
— Да какое там сложение?! — изумилась Даша.
— Ты, Аша, шибко жалостливая. Глядишь на нее, как на поросенка полудохлого, которого молоком выкармливать нужно. Оно частично и так. Может помереть. Но ты глаза все-таки разуй и глянь с умом.
Не на что там было глядеть. Фанерка забинтованная, узница лагеря смерти. Руки и ноги, правда, соразмерные, но…
— Да сколько же ей лет, по-вашему?
— Одни боги знают. Только наши герои Севера когда разглядят, полезут. Не сразу, понятно. Сначала откормят.
