«Ну и зачем мне эта тряпка?» — осведомился Ромка. Мысленно осведомился, поскольку вслух он в данный момент говорить не мог. Он дышал.
— Это, парень, не тряпка, — весело отозвался Лар. Или невесело, может быть, он как всегда отозвался, просто трудно человеку, только что пробежавшему кросс, слушать бодрый голос того, кто этот кросс проехал со всеми удобствами да еще кричал тебе: «Быстрее, быстрее!».
— Это гравитационный экран.
— Что?
— Ты когда-нибудь задумывался о том, как летают эти корабли?
— Вот за счет этого?
— Да. За счет этого. Причем в эту ткань встроен накопитель, так что за ночь она подзарядится, а днем полетим.
— Просто полетим? — недоверчиво переспросил Ромка.
— Нет. Не просто. — Лар вздохнул. — Я очень надеюсь, что твоих двух единиц хватит хотя бы для управления. Жалко, что ты не можешь передать мне контроль над телом… То есть можешь, но тогда тебе будет не войти во дворец… Эх.
— Нет, — вздохнул Ромка. — Я лучше сам. И потом, у тебя же нет магии?
— Ну и ладно, — фыркнул Лар. — Заодно дар свой раскачаешь. Две единицы — это позор!
— Он медленно раскачивается. Я пробовал… — возразил Ромка. — И не две, а уже две и три десятых. А…
Он замолчал.
— Дай я угадаю, — сказал Лар. — В школе ты этого стеснялся, так?
— Да. Только не стеснялся, а… В общем, все считали, что это отец, ну, то есть Тран Ситар, задачу мне усложнил…
— Тран Ситар, — задумчиво повторил Лар. — Эта сволочь все еще в лордах?
— Да. Он же бессмертный.
— Бессмертный враг самый лучший.
— Э… — протянул Ромка, поежившись. — Ты его знал?
— ХОРОШО знал. — В голосе Лара снова прорезались шипящие нотки. — И хорошо, что он еще жив. Мечты, как говорится, воплощаются в жизнь, если очень сильно захотеть.
Ромка подумал и решил, что выяснение деталей может и подождать.
— Ты говорил про раскачку. Ты прав. В Школе я маскировался, а дома… Кайл не сказал мне, что дар можно развивать… — Ромка покачал головой. — Я и не пробовал почти. То есть целенаправленно… Само развилось чуть-чуть, когда я медитировал. А это… Можно? Ну, ускорить?
— Лень, — фыркнул Лар. — Ты просто ленив, как все дети.
— Откуда я мог знать! — возмутился Ромка. — В Школе ведь были ребята с разным даром. В том числе и с довольно слабым. И я не слышал, чтобы они пытались его как-то раскачивать…
— Потому, — назидательно произнес Лар, — что они из кланов. Клан имеет доступ к океану энергии и по первому требованию передает ее своим людям. Зачем учиться, выжимая капли из природного дара, если к твоим услугам океан? Зажрались.
— А меня ты научишь?
— Научу. Завтра. Привяжись к стволу и спи. Завтра тебе понадобятся все силы…
Он еще что-то бормотал насчет того, что нормальные мальчики, отправляясь погулять, берут с собой аптечку, огнемет и запас бутербродов, но Ромка его не слышал — он уже спал.
За эту ночь Ромка просыпался несколько раз — ему снился один и тот же сон, как копье соскальзывает с тигра и тигр приходит в ярость, прыгает, наваливается и… И каждый раз оказывалось, что он сместился на ветке, и пояс, удерживающий его от падения, мешает дышать.
— Вдох. Выдох. Не спи. — Лар слегка сердит на своего ученика, уж больно тот непонятлив. Впрочем, как тот сам выразился пару часов назад, и верблюда можно научить ездить на велосипеде.
— Я пытаюсь.
Задача была непростой, ну… Непростой для Ромки. Впрочем, в порядке исключения, дело было не в его жалких двух единицах, мальчишка прекрасно сознавал, что из его группы с этим упражнением, наверное, не справился бы ни один. Может быть, кроме Мако или Векки.
Дело было в концентрации.
— Ты думаешь. Это сейчас не нужно.
— Я привык.
— Ты должен прекратить разговаривать сам с собой. Ничего нового ты все равно не услышишь.
— А я-то полагал, что мой внутренний голос может многому меня научить.
— Твой внутренний голос предлагает тебе заткнуться и выполнять упражнение.
Человек не может не мыслить — он так привык. «А не пойти ли мне погулять?» — говорит сам себе человек. Или: «Ой, что это было?» Или: «Что бы мне сегодня надеть? А надену-ка я…» Лар называл эти мысли паразитными, утверждая, что Ромка вполне может обойтись без них.
— Пойми, прежде чем что-то про себя сказать, ты уже знаешь, что ты собираешься говорить. В проговаривании нет ни малейшего смысла.
Ромка честно старался. Последние два часа он сидел на ветке и старался не думать.
— Ты напрягаешься, — сказал Лар. — Зачем?
— Я стараюсь себя контролировать, — удивленно возразил Ромка. — Чтобы не думать.
— Это — другая техника. На нее требуются годы. Пойми, парень, напряжение здесь вообще ни при чем. Тебе надо расслабиться. И когда появляется мысль, душить ее в зародыше. Не договаривать фразу про себя, понимаешь?
— Да. — Ромка вздохнул. — Хотя я не понимаю зачем.
— Если я тебе объясню, ты будешь знать, чего ждать, и это породит дополнительные мысли. Тебе же надо не думать вообще.
— Я стараюсь.
— Не старайся. Это неправильно по двум причинам. Смотри… Вон видишь соседнее дерево?
— Э… Вижу.
— Маленькая демонстрация. Готов? Сейчас я постараюсь вырвать его с корнем.
— Ты же говорил, что магии у тебя нет? — удивился Ромка.
— Смотри на дерево. Для этой демонстрации магия мне не нужна… — Лар замолчал, и Ромке ничего не оставалось, как уставиться на соседнее, довольно толстое, кстати, — дерево.
— Ну и?.. — подал он наконец голос секунд через двадцать.
— Я старался, — отозвался Лар.
— Но ведь ничего не получилось!
— Вот именно. Говоря «я постараюсь», ты даешь себе разрешение потерпеть неудачу. Дерево целехонько, но я честно старался. Понимаешь?
— Ну… да, — вздохнул Ромка. — А вторая причина? Ты сказал, что их две.
— Он еще считает! Ну ладно, — Лар вздохнул. — Вторая причина сложнее. Дело в том, что есть вещи, для которых… Как бы это сказать… Чем сильнее ты пытаешься это что-то сделать, тем меньше твои шансы.
«Нарисуй круг», — вспомнилось Ромке.
— Например, нельзя изо всех сил попытаться заснуть. Понимаешь?
— Я по… понял.
— Расслабь свои… Ну, короче, то, чем ты ПЫТАЕШЬСЯ думать.
— Угу.
— Сосредоточься на дыхании.
Вдох. Выдох. Ромка сидел на ветке, прислонившись спиной к стволу, и смотрел куда-то в сторону горизонта. Мысли были ленивыми, сонными и…
