— Жена.
— Два мужа, что ли? — хохотнул принимавший передачи.
— Теперь — два.
— Ну, даешь. Осужден твой Варавва. Выслан на этап. Следующий!
В полной растерянности Люба отошла от окошка.
В том же состоянии абсолютной растерянности ехала она на трамваях. Толкалась среди пассажиров, не слыша да и не замечая никого кругом.
Шла через парк, волоча сумку с непринятыми передачами. Через железнодорожные пути. Через военный городок…
Только возле своего дома очнулась. Перед нею стояла черная «эмка», а рядом с машиной — молодой командир.
— Вас жду, Любовь Андреевна.
Люба открыла дверь в квартиру и, не задерживаясь, прошла в комнату. Взяла фибровый чемоданчик, в последний раз окинула долгим взглядом комнату…
— Товарищ Трофимова! — окликнули из коридора. Люба вышла.
— Я готова.
— Уже? — удивился командир. — И это — все?
— Все, — сказала Люба, тряхнув чемоданчиком.
Командир усмехнулся, покачал головой, вздохнул.
— Вот предписание, — он достал из командирской сумки конверт. — Город Воронеж. Поезд завтра в восемнадцать сорок. Билет у коменданта. Этот пакет, — он извлек из сумки пакет, — горвоенкому Воронежа лично. Так что счастливо вам. Упаковывайтесь пока, с работы не забудьте уволиться…
Потоптался, козырнул и вышел. А Люба тихо сползла по стене на пол.
— И чего в них проку, кроме тяжести? — ворчала Антиповна, старательно — а она все делала старательно и не умела иначе — укладывая книги в большую, похожую на сундук, корзину с крышкой. — Голова с них — чугун чугуном, а есть все одно хочется…
Кабинет главного врача поликлиники.
— Следовательно, срочно выезжаете? — спросил полный пожилой врач, внимательно прочитав предписание. — Одна?
— Мужа переведут позднее, — сказала Люба.
— Ну и зачем вам наша характеристика? По линии мужа…
— Нет, нет, Семен Давыдович, мне это просто необходимо.
— Не имеем мы теперь права, — вздыхал главврач. — Теперь только Горздрав характеристики выдает.
Покряхтев и помаявшись — уж очень ему не хотелось этого делать! — Семен Давыдович тем не менее набрал телефонный номер.
— Евгений Афанасьевич? Маркин беспокоит. Нашего врача Трофимову Любовь Андреевну срочно в Воронеж переводят в связи с перемещением по службе супруга. Он военный. Что? Отличный работник. Сегодня. Кто подписал? — главврач взял предписание. — Комдив Коваленко. Да? Никаких претензий, никаких решительно! Благодарю, сейчас подъедет с нашим черновиком. Спасибо, Евгений Афанасьевич.
— Сейчас я заготовочку сделаю, — сказал он Любе. — Заверите у парторга и профорга, как положено. И — в Горздрав. К товарищу Фролову Евгению Афанасьевичу.
— Что? — насторожилась Люба. — К Фролову?..
Приемная медицинского чиновника. На машинке бойко печатает молодая машинистка.
В стороне на стуле сидела Люба.
— Ну вот, — сказала машинистка, вынув отпечатанную страницу. — Странно, что Евгений Афанасьевич с вами не побеседовал. Он обычно беседует.
— Напомните ему, что я сегодня уезжаю.
— Требуется только его подпись. Это быстро, — заверила девушка, исчезая за дверью кабинета.
— Встречи, — горько вздохнула Люба. — И расставания.
Из кабинета вышла машинистка. Вид у нее был несколько обескураженный.
— Оказывается, Евгений Афанасьевич сам все написал и сам отпечатал, — сказала она, протягивая запечатанный конверт.
— Благодарю, — Люба спрятала конверт в сумку. — Всего доброго.
И вышла из приемной.
Душным летним вечером из Москвы на юг шел поезд, неся на вагонах таблички «МОСКВА — ВОРОНЕЖ».
Танковое училище.
Группа курсантов под руководством майора-преподавателя занималась на тренажерах для башенной стрельбы с хода. Тренажеров было пять, курсантов — куда больше, и свободные от непосредственных занятий курсанты раскачивали тренажеры с особым удовольствием. Отраженный зеркальцем наводки зайчик метался по мишеням. Однако не у всех. В третьей учебной башне сидел младший сержант Трофимов. Его качали нисколько не меньше остальных, но вовремя пущенный им зайчик чаще других оказывался в перекрестии мишени.
— Четвертое попадание, — с удовольствием отметил майор. — Молодец, Трофимов!
— С детства тренировался! — радостно крикнул Егор.
— Разговорчики!
В класс вошел сержант с повязкой дежурного на рукаве.
— Разрешите, товарищ майор? Младшего сержанта Трофимова срочно вызывает начальник училища.
— Выполняйте, — сказал майор Егору. — Ставлю вам отличную отметку, младший сержант Трофимов.
Дежурный и Егор шли по двору училища. Егор еще переживал восторг удачной «стрельбы», а сержант удивлялся:
— И чего это он тебя, отличника, вызывает?
— Свирепый? — на всякий случай поинтересовался Егор.
— Озабоченный.
— Это хуже.
И оба засмеялись.
Начальник училища — еще вполне молодой полковник из новой волны командиров — был не один. В углу его просторного кабинета скромно сидел скуластый капитан совершенно неопределенного возраста, профессии и национальности.
Вошел Егор. Не без франтовства щелкнув каблуками, четко доложил:
— Товарищ полковник, младший сержант Трофимов прибыл по вашему приказанию!
— Вот, — начальник сделал неуверенный жест. — Товарищ капитан хочет с вами побеседовать.
И поспешно вышел. А капитан неторопливо, по-хозяйски перебрался за стол, достал из сумки пакет, положил его перед собою, буркнул:
— Садись.
Егор сел напротив. Капитан извлек из пакета какие-то бумаги и стал внимательно просматривать их. Молчание затягивалось, младший сержант напряженно ждал, мучаясь неопределенностью и чувствуя, как вползает в него непонятный страх.
— Письма из дома получаешь? — спросил вдруг капитан, не посмотрев на Егора.
— Получаю.
— Часто?
— Мама пишет два раза в месяц.
— А отец?
— Отец не любит писем.
— Так ни разу и не написал?
