очень представляли, по-каковски разговаривают в Индии, то ли эти бирки оставались от арабского заказа. В итоге индийцы предъявили рекламацию и в дальнейшем вся информация была переведена на привычный им английский.
Освоение самолёта шло без особых проблем и после подготовки первых групп летного и технического состава в СССР индийцы наладили переучивание на месте. Учебной базой служила 221-я эскадрилья, выполнявшая те же функции, что и лидерные части советских ВВС. Впоследствии освоение машин во всем объеме стали вести непосредственно на базе строевых частей собственными силами, вводя новичков в строй, тем более что в большинстве своём те имели как минимум по 260-300 часов налёта на «Мистерах» и «Хантерах». После тренировки на тренажере лётчики выполняли четыре вылета с инструктором на Су-7УМК, получая допуск к самостоятельным полётам. Со временем, когда срок службы у многих «спарок» стал подходить к концу, в качестве учебных стали использовать и двухместные «Хантеры» Т.66, благо у тех размещение лётчика и инструктора рядом существенно упрощало задачу. При этом самостоятельному вылету на Су-7БМК предшествовали 12-15 вылетов на «спарке» отличающегося типа.
Часть «Су-седьмых» использовали в Управлении развития техники и воздушного боя ВВС (TACDE) в Йемнагаре, занимавшемся вопросами боевого применения и располагавшим несколькими сборными эскадрильями, а также школе лётчиков-испытателей и инженерно-авиационном центре в Бангалоре, работавших в интересах ВВС и индийского авиапрома.
В отличие от большинства зарубежных эксплуатантов, индийцы обходились практически без помощи советских специалистов, вполне справляясь своими силами. Лишь при производстве капитально- восстановительного ремонта и восстановлении ресурса, выполнявшегося при достижении налёта в 1800 часов, требующего наиболее объёмных работ с использованием спецоснастки и технологий, самолёты отправлялись на советские авиаремонтные предприятия.
Для представления об образовательном уровне, технической подготовке и профессиональных особенностях индийских авиаторов интересно привести характеристику, данную тем нашими инструкторами. Подобную оценку составляли для общения с представителями разных стран с тем, чтобы при совместной работе и обучении учитывалась специфика национального характера и возможности местного контингента. По оценкам наших инструкторов индийские лётчики считались одними из лучших лётчиков-профессионалов в развивающихся странах Азии и Африки. Уровень профессиональной подготовки был довольно высокий. К советской действительности они проявляли искренний интерес, но в разговорах были склонны преувеличивать демократизм индийской государственной системы. Предъявляли требовательность к полному выполнению условий контракта. Уважительно относились к преподавателям и лётчикам-инструкторам, строго соблюдали правила воинской вежливости и ожидали этого от советских военнослужащих. Взаимоотношения внутри группы строились на жесткой субординации, резком разделении офицеров и низших чинов.
В ВВС индусы служили по собственному желанию, по контракту. Они любили свою специальность, учились с желанием. На занятиях были очень внимательны, старались вникнуть во все мелочи и детали изучаемого предмета, перепроверяли сведения, полученные от разных преподавателей. Много занимались самостоятельно, изучали инструкции и технические описания. Готовы были работать больше, чем предусмотрено программой, даже в выходные и праздничные дни. Решительно проявляли отчуждение при невыполнении обещаний или несправедливости. Ценили юмор. Требовали для себя полной ясности в конфликтных ситуациях, проявляя при этом выдержку и самокритичность. Программу лётной подготовки осваивали без затруднений.
Что до вопросов службы и деталей эксплуатации имеющихся у них машин, то этих тем индийцы вежливо сторонились, проявляя скрытность и замкнутость, – с соблюдением профессиональных секретов и бдительностью у них царил полный порядок.
«Жесткая субординация» на практике означала допускаемое индийскими военными рукоприкладство начальства к провинившимся, которые вполне могли получить «внушение» офицерским стеком прямо у самолёта. Наших же специалистов для совместной работы с индийцами предписывалось направлять непременно с высокой профессиональной подготовкой, особо наставляя при сотрудничестве со столь отличным от прочих «друзей и союзников» контингентом «исключить всякую неконкретность и не выполнение обещаний».
Имея опыт эксплуатации западной и советской авиатехники, индийцы весьма уважительно отнеслись к Су-7, правда, отметив «уровень технологии середины 50-х годов», приносивший ряд проблем в обращении с матчастью. Прежде всего, при работе сказывались большие размеры самолёта и крайняя теснота и неудобство подходов в отсеках – на этот счёт индийцы говорили, что Су-7БМК только на вид вдвое больше того же «Нэта», внутри-то он куда меньше. Забот доставлял двигатель с малым, по западным меркам, ресурсом, имели место случаи помпа- жа и «пережога» из-за забросов температуры. Для надёжного запуска в жаркую погоду использовалась кислородная система подпитки и розжига форсажа, позволявшая осуществить до шести запусков.
Очень высокую оценку заслужил трёхстепенной автопилот с режимом «приведение к горизонту», позволявший восстановить положение самолёта при потере ориентировки ночью и в облаках (чего не было на имевшихся английских машинах). Прицел индусы считали тоже очень удачным и надёжным, а его хорошая настройка гарантировала «выдающиеся результаты». Кое- что из кабинного оборудования, включая управление ответчиком и вентиляцией костюма советского типа, индийцами вообще не использовалось; однако некоторые приборы им очень нравились – так, авиагоризонт АГД-1 с прямой индикацией (летчик видит на авиагоризонте взаимное расположение самолета, земли и неба таким, каким оно является в действительности, подвижный элемент – силуэт самолета) вместо принятой на западных машинах обратной (подвижный элемент – земля) индийцы оценили как «лучший в своём роде». Катапультируемое кресло КС-4, допускавшее покидание самолёта даже на земле при разбеге, и пробеге, также было для индийцев привлекательным новшеством, отсутствовавшим на западных самолётах. При этом Су-7БМК ругали за плохой обзор и отсутствие полноценной системы кондиционирования, поскольку штатная вентиляция в жару и при полётах на малых высотах с высокой температурой в кабине не справлялась.
В жаркую погоду затруднён был и взлёт с боевой нагрузкой, поскольку Су-7БМК для этого требовалась полоса не менее 2400 м. Однако после отрыва самолёт разгонялся очень быстро и шёл вверх, «словно ракета», сохраняя характеристики и пилотажные качества до высоты порядка 12000 м, выше которой становился несколько вялым. При включении форсажа на малых высотах угнаться за ним не мог никто, включая МиГ-21. Разгонные качества сохранялись вплоть до высоты 12000 м, а способность выхода на сверхзвук индийские лётчики то и дело демонстрировали на всевозможных парадах, устраивая громовые «салюты» проходом строя самолётов. При ограниченной инструкцией предельной скорости у земли в 1150 км/ч отчаянные пилоты разгоняли Су-7БМК до куда больших значений, достигая истинной скорости 1350 км/ч!
Усилия на ручке управления были великоваты; хотя управление включало бустеры, но пружины загрузочного механизма были слишком жесткими и не регулировались, а отсутствие трим- мирования элеронов и руля направления делало управление более тяжёлым, чем на других самолётах. Лётчики говорили, что пилотирование Су-7 с его гидроусилителями требует больших усилий, чем чисто ручное управление на «Хантере». Зато за всё время эксплуатации Су-7 в индийских ВВС ни разу не случались отказы системы управления и гидравлики. В целом управляемость самолёта на всех режимах и манёврах считалась хорошей, как и устойчивость, даже при полётах в неустойчивой атмосфере и турбулентности у земли, причем последняя хорошо сочеталась с «отзывчивостью» машины. Особенно ценилась устойчивость и послушность Су-7БМК при прицеливании и стрельбе, что положительно сказывалось на точности огня.
Нормальными считали индийские лётчики и штопорные качества Су- 7БМК: опробовав его на малых скоростях и режимах сваливания, они сочли, что каких-либо проблем подготовленному пилоту те не
