Порой, брату с сестрой не нужны были слова для общения. Вот и сейчас парень догадался о том, чего не договаривала Флай.
— Ты хочешь сказать?.. — нахмурился Антон.
Сестра коротко кивнула.
— Да, братик, именно. И в первый раз, я готова признать — похоже, на этот раз влипли мы не по- детски…
— Прорвемся, — приободрил ее Антон, — Как и всегда.
Флай задумчиво покачала головой.
— Что-то мне подсказывает, что теперь все будет совсем, не как всегда.
Лицо Антона стало суровым и решительным. Отступать и бежать он не собирался и знал, что сестра тоже так не поступит. И он ответил Флай так, как посчитал правильным.
— Что ж, Стрекоза, тогда нам остается лишь надеяться, что ты ошибаешься…
С ужасом и отвращением Долл глядела на проклятый цветок. А может, и проклятый. Что за наваждение с ней случилось? 'Я сошла с ума — какая досада', — отрешенно подумала она. А все-таки, что же произошло? Какие еще могут быть объяснения, кроме расстроенной психики? Да, раньше Долл не слышала о ненормальных вампирах… однако все когда-нибудь случается в первый раз. Долл видела весь этот кошмар собственными глазами — как кровь не переставая хлестала из сердцевины цветка… Но ведь сейчас ничего нет! Никаких доказательств того, что она все еще в своем уме. Кроме, конечно, этой мерзкой розы.
Сползя с кровати, Долл на нетвердых ногах подошла к цветку, кровавым пятном багровеющему на полу. Не хотелось прикасаться к нему, но оставлять жуткий презент в квартире, Долл тоже не испытывала ни малейшего желания. Аккуратно подцепив шипастый стебель ногтями, стараясь при этом не касаться его подушечками пальцев, вампиресса подошла к окну и, распахнув створки, зашвырнула розу, как можно дальше. Думаю, следует уточнить, что понятие 'далеко' у вампира, очень сильно отличается от нормального человеческого. В общем, буквально за пару секунд цветок скрылся из виду, перелетев несколько скоростных магистралей. Так что, даже если кто-то удивится столь необычному 'дождю', то все равно не увидит, откуда прилетел такой сюрприз.
Долл выкинула кровавую розу, а вместе с ней постаралась выкинуть эту историю из своей головы. Ведь если бы она снова начала размышлять об этом…. Страх снова вернется. А она только-только начала излечиваться от него! Долл не хотела думать о том, что произошло, но помимо ее воли в мыслях всплыла другое жуткое происшествие… Которое так же случилось совсем недавно.
Вампиресса подошла к элегантному столику из стекла и светлого дерева и открыла шкатулочку, стоявшую на нем. В ней Долл хранила свои украшения (только самые любимые, иначе пришлось бы заводить не маленький сундучок, а огромный сейф) и всякие памятные мелочи: открытки от самых близких людей, ракушку — символ ее последнего совместно отдыха с отцом, ленту, которая украшал ее прическу на вечеринке в честь шестнадцатилетия — славно она тогда погуляла! И именно оттуда Долл вытащила совсем скромное украшение, так не похожее на то, что обычно предпочитала девушка. Строго говоря, оно и не принадлежало ей. Искореженный серебряный крестик — символ вампирского могущества и слабости суеверий. Тот самый, что Долл нашла возле трупа девушки, убитой, несомненно, одним из Детей Ночи.
Вампиресса долго вглядывалась в изогнутые линии креста, словно он мог дать ответы на мучавшие ее вопросы. Но серебро оставалось все таким же молчаливым. Долл вздохнула и, взвесив цепочку на руке, одела его на шею. Кому-то это показалось бы дурным знаком — предмет, найденный у трупа, вряд ли может приносить удачу. Но Долл никогда не верила в приметы и, поэтому думал иначе. 'Если уж и верить в знаки судьбы, то только те, что творим мы сами'.
Что же, все проще простого — забыть все дурное, не зацикливаться на мечтах о будущем и жить нынешним моментом! И пусть отныне и навсегда это станет ее жизненным кредо. Но со всем этим… о чем Долл решила не думать… до наступления темноты остается не так уж много времени. А еще нужно успеть привести себя в порядок.
Для начала вампиресса решила принять ванну, вовсе не из крови, как легендарная графиня Батори [15] — а простую ванну из воды и ароматической соли. Долл всегда делала эту процедуру, когда хотела расслабиться и успокоиться, а сейчас это было необходимо ей, как никогда. Потом девушка высушила волосы, и вновь с головой ринулась в шкаф. Сначала ее выбор пал на сногсшибательное платье цвета киновари. Оно было длинным, но плотно облегало фигуру Долл, показывая все, что было нужно и, скрывая… впрочем, скрывать вампирессе было как раз нечего. Долл надела платье, испытывая чувство радостного предвкушения — если она появится сегодня в этом, то произведет фурор! Но ее радость мгновенно угасла, стоило ей только взглянуть на свое отражение. Красное — нет, кровавое, на белом… Красная роза. Белый ковер. Море крови…
— Нет!
Долл отвернулась от зеркала и глубоко задышала, чтобы прийти в себя. Она ведь решила забыть об этом. Вампиресса стала быстро стаскивать с себя платье через голову, не боясь помять или порвать нежную материю. Не глядя, она запихнула его на самую дальнюю полку, где лежали те вещи, которые она никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не надела бы. В основном это были подарки злейших 'подруг' или тех, кто просто не имел ни капли вкуса.
… После этого Долл тяжело было вновь сосредоточиться на выборе наряда. Но ведь она собралась не развлекаться — ну, ладно, не только развлекаться, ей была нужна информация, дать которую мог только другой вампир. Яркая, живая и чего уж там — болтливая Беатрикс, казалось, подходила для этой цели просто идеально. А с учетом того, что Долл была знакома только с тремя вампирами, один из которых был сейчас или мертв или… почти мертв. Если она решила кому-то отомстить — пусть заранее бронирует место на кладбище, и фотографию выбирает получше — надгробия обычно дооолго стоят.
В результате Долл выбрала вполне милое платье, не такое, конечно, как то красное, но тоже неплохое. В китайском стиле: с воротником-стоечкой и короткими рукавами, платье из черного шелка с серебряными драконами было всего на ладонь выше колена — практически монашеское одеяние, особенно если взглянуть на остальные вещи вампирессы. К этому платью Долл подобрала серьги в виде иероглифов. Но главным аксессуаром стал веер перлового[16] цвета. Девушка подняла волосы наверх и заколола пряди невидимками. Вот, теперь, кажется, все.
Долл прикоснулась к цепочке серебряного крестика и мысленно пожелала себе удачи. Кто бы мог подумать, что она пойдет искать одного вампира, чтобы в результате найти другого! Да и боялась она, как оказалось, зря. Беатрикс, по крайней мере, была ничуть не хуже бывших человеческих подруг. А может, и лучше — время покажет… А вот с Тамерланом пока ничего не ясно… Он, конечно, приободрил Долл своими словами — пускай и случайно. Но было в этом парне что-то такое… что заставляло Долл все время быть в напряжении. Она усмехнулась. Хотя, он был, бесспорно, красив. Очень. Возможно, один легкий, ничего незначащий роман поможет ей окончательно прийти в себя? Поразмыслить об этом, пожалуй, что стоит…
Долл встряхнула головой и отправилась к дверям. Ладно, нафлиртуется еще — вся вечность впереди. Сейчас есть дело первостепенной важности.
В коридоре у лифта вампиресса абсолютно неожиданно столкнулась с Ллойдом. 'Ох, нет, только не это!' — взмолилась Долл. Ллойд Мартинс жил в квартире напротив и был типичным богатым придурком, который считал, что деньги родителей позволяют ему творить все, что угодно. Он все время клеился то к Долл, то к ее симпатичным подругам. Большинство — в том числе и сама вампиресса — отшивали банкирского сынка, но были и те, кто не слушал советов. Ох, бедная глупенькая Лили! Повелась на смазливое лицо и дорогой автомобиль, и дорого заплатила за собственную доверчивость. Ллойд просто- напросто воспользовался ей и выбросил. Долл до сих пор помнила, какой несчастной выглядела Лили тогда и, как она до сих пор шугалась от каждого парня. А теперь и сама знала, каково получить удар в спину от любимого человека…
А сейчас этот идиот стоял и нагло ухмылялся, буквально раздевая Долл глазами. И это после всего, что он сделал!.. Конечно, Долл могла бы развернуться и спустится по лестнице, чтобы не смотреть в эту наглую физиономию… Могла бы, но не хотела.
Вместо этого она соблазнительно улыбнулась, чуть наклонив голову вправо, и произнесла негромко,
