сделал ее практически беспомощной. А Тьма завершила дело. Девушка провалилась в бессознательно состояние, и уже не видела и не слышала ничего, кроме шороха невидимых лапок, будто по земле ползали сотни насекомых.
Голоса. Она не могла видеть, но слух все еще был при ней. Кто-то говорил совсем рядом с Долл, видимо, считая, что девушка все еще без сознания. Какое-то время смысл фраз ускользал от вампирессы, по неизвестной причине. Когда она все поняла, то чуть не рассмеялась, но вовремя удержалась: сейчас не стоило привлекать излишнего внимания к своей персоне. Полгода назад, когда Долл только стала вампиров, она всячески развлекалась, используя свои новые возможности. Некоторые из этих забав кому-то показались бы странными, например, попытки покончить с собой. Долл прекратила их, когда поняла: разрезанные вены затягиваются слишком быстро, чтобы можно было умереть от потери крови; таблетки не оказывают никакого воздействия; а когда она однажды спрыгнула с крыши, то удивилась, поняв, что по неизвестной причине не летит с бешеной скоростью навстречу земле, а неспешно планирует, как будто у нее за спиной были прозрачные крылья. Но у нее были и более безобидные занятия. Используя память вампира, являющуюся совершенней человеческой во много раз, она за пару месяцев выучила язык своей настоящей родины — русский. Долл была уверена, что рано или поздно обязательно вернется туда. А поскольку кроме охоты и саможаления у нее не было практически никаких дел в тот период, у девушки оставалось много свободного времени.
Вот сейчас, она, наконец-таки, осознала, что невидимые собеседники говорят между собой именно на русском. Кажется, это были парень и девушка, а один из голосов показался ей смутно знакомым. Стараясь не показывать того, что сознание уже вернулось к ней, Долл прислушивалась к беседе.
— …и ради нее ты затащил меня в эти мерзкие туннели?! Если сдохла — туда и дорога! Лично меня падаль не интересует, — несмотря на то, что все это произносилось шепотом, было понятно, что девица еле сдерживается, чтобы не закричать. 'Интересно, она говорит обо мне?' — подумала Долл.
— Может, ты выслушаешь меня до конца, прежде чем орать? Она жива и нуждается в помощи, кто-то ранил…
— Единственное, чем мы можем помочь, — не унимался женский голос, — Так это вонзить меч в сердце, чтоб не мучилась. Обещаю, я сделаю это наиболее гуманным способом.
Ой-ой! А это уже интересно. Похоже, ей срочно нужно приходить в чувство — потому что если речь в этом странном разговоре все же идет о Долл… А некое неприятное чувство ехидно подсказывало: о тебе родимая, о тебе. Нужно или драться, или уносить ноги куда подальше. Вот только вампиресса только сейчас осознала: вряд ли у нее хватит сил даже на то, чтобы просто встать, а уж о побеге можно и вовсе забыть. Значит, придется использовать другие методы — убеждение, к примеру.
Быстренько все обдумав, девушка с трудом разлепила глаза и произнесла хрипловатым голосом.
— А может, обойдемся без таких кардинальных мер, и для начала познако…
Слова оборвались так резко, будто чья-то невидимая рука щелкнула ножницами, не дав вампирессе договорить. На самом же деле, нечеткое изображение окружающего пространства, освещенного небольшой лампой (ее принесли недавние визитеры, потому что раньше здесь не было ничего подобного) перестало кружиться перед глазами Долл и она смогла увидеть тех, кто стоял перед ней. Взгляд невнимательно скользнул по смуглой девице с иссиня-черными волосами, отметив только стройность и удивительно длинные ноги, ради которых любая из знакомых Леры продала душу, не задумываясь. А вот парня она узнала…
— Ты? — вопросительно выдохнула она, смотря в изумрудно-зеленые глаза своего нового одноклассника… Антона, вроде бы.
Поскольку ответа на этот плохо сформулированный полувопрос никто не собирался давать, Долл нахмурилась и произнесла, пристально сверля юношу взглядом.
— Может, объяснишь, что здесь творится, и почему вот она, — вампиресса кивнула на его длинноногую спутницу, — собиралась меня убить?
Девушка заговорила первой, сопроводив произнесенные слова хищной улыбкой, которая была адресована, несомненно, Долл.
— Маленькая поправочка: я и сейчас собираюсь это сделать, — она злобно зыркнула на Антона, — И не дает мне это сделать только мой мягкосердечный брат… и банальное человеческое любопытство.
Вампирессу поразило то, сколько яда и ненависти было вложено в столь короткую речь. 'Ей Богу, прикуси она сейчас язык и через две секунды уже бы отравилась!' — с раздражением подумала она. И вообще, кто дал этой девице право так мерзко себя вести по отношению к ней — они ведь даже не знакомы! Кстати, она вроде сказала: 'брат'? Получается, что эта змеюка — сестра Антона. Тут можно сказать только одно: сочувствую, вам жутко не повезло с родней.
— Флай-Флай, успокойся, прошу, — парень не оставлял попыток утихомирить свою сестренку, — Давайте, обойдемся без поножовщины.
Долл мысленно усмехнулась. Она была уверена, что сможет справиться с этой бесцеремонной человечкой… Сил допрыгнуть до ее горла у нее точно хватит — а большего вампирессе и не нужно. Однако сейчас она не была настроена на конфликт. Тем более что есть сестру своего одноклассника — хм, наверное, это не слишком хороший тон. Конечно, если та дальше не будет порываться ее убить.
Флай (Господи, что за имя такое?) с силой втянула в себя воздух, видимо, пытаясь успокоиться таким образом.
— Ладно, Антон. У тебя есть две минуты, чтобы назвать мне достаточно вескую причину оставлять эту вампиршу в живых.
А вот это было уже очень плохо. Они в курсе, кто она такая. У Долл возникли сомнения: а стоит ли оставлять в живых людей, которые могут раскрыть ее тайну? Из того, что она узнала раньше, в том числе и 'подслушала' в обрывках мыслях Беатрикс — нет, ни в коем случае. Это рискованно, в любом случае, потому что она не сможет защитить себя, если сотни людей с факелами или пистолетами (современный вариант) выйдут, чтобы начать новою 'охоту на ведьм'. Долл прекрасно знала, что ей подобных, убивали в средневековье. Чаще на костер попадали обычные люди, чьи знакомые или соседи по какой-то причине захотели оклеветать их. Но настоящие ведьмы и вампиры тоже умирали. А огонь был одной из немногих вещей, которые могли уничтожить их, во второй раз и уже навсегда.
Но даже, если бы она забыла обо всем этом и совершила такую глупость, как доверие смертным, оставались еще Старшие — камариллы. Они должны были следить за соблюдением тайны… и наказывать тех, по чей вине она могла быть раскрыта. А желания встречаться с 'представителями вампирского закона' Долл не испытывала. Ведь строго говоря, вампиром она стала 'нелегально'. И девушка не имела представления, что камариллы могут сделать с ней, если узнают об этом. Оставят в покое, придумают какое-то наказание, что-то вроде общественных работ? А, может, просто убьют, не посчитав ее слишком надеждой, чтобы хранить тайну бессмертных. В любом случае, Долл не хотелось рисковать. Она любила ходить по грани дозволенного, но это было слишком даже для бесшабашной вампирессы.
Сейчас Долл хотела узнать мотивы странных поступков этой парочки. Она может пока посидеть тихо, а если что-то пойдет не так, то… всего один прыжок отделяет ее этих людей. 'Я смогу за себя постоять. И не позволю никому запугивать себя', — Долл считала так, хотя серебристо-сверкающая кровь все еще продолжала сочиться по ее шее, делая девушку слабее и слабее. Но она скорее бы умерла, чем пожаловалась кому-то на собственную немощность. И все же Долл было прекрасно известно — если в ближайшее время она не выпьет живой человеческой крови, то эта рана никогда не затянется самостоятельно. А это приведет к вполне понятным (и печальным) последствиям.
'Антон выглядит удивленным, чему это?' — заинтересовалась девушка, — 'Это как-то связанно со мной… или с тем, как быстро его сестра смогла успокоиться?'
— Девушки, пожалуйста, выслушайте меня. Флай, ты же понимаешь, что Лера не представляет никакой угрозы на данный момент…
Красотка с экзотической внешностью утомленно закатила глаза.
— Я промолчу, но ты знаешь, что я думаю обо всем этом.
— Знаю, поэтому и прошу капельку терпения, — парень повернулся к вампирессе, все еще лежащей на полу, — Я надеюсь, ты тоже не будешь делать глупостей?
Долл бросила ему короткий взгляд: словно дикий зверек, попавший в ловушку, но не желающий
