коже Долл.
Через считанные мгновение порез наполнился кровью… и Долл с непонятным ей самой ужасом увидела, что та была не жемчужно-серебристой… то есть была, но не полностью. В светлой вампирской крови сверкали брусничные искры-капельки.
— Что это? Что со мной? — выдавила она, продолжая заворожено глядеть на уже практически затянувшуюся рану.
Бархатный голос Охотницы был абсолютно ровным, безо всяких эмоций — как она уже говорила, судьба бессмертной ее совсем не волновала.
— Превращение в вампира очень долгий процесс. Большинство считают, что он проходи за три-пять дней, но на самом деле изменение куда более неспешные и постепенные. Твоя метаморфоза неожиданно дала обратный ход, по неизвестной нам причине…
— Это значит, что я стану человеком? — скривилась Долл.
— Нет. Это значит, что ты умираешь, — поспешила 'успокоить' ее Флай.
— Понятно, — кивнула блондинка. Она с милой улыбкой повернулась к Антону, — Ты не принесешь мой мобильный?
Семаргл так опешил от ее равнодушия, что тут же исполнил просьбу. Девушка жадно схватила трубку и быстро-быстро набрала сообщение следующего содержания: 'Привет, Трикси, можем встретиться?'. Ответ пришел незамедлительно.
'Это срочно? Ты в порядке?'
'Срочно. У меня проблемы, нужно поговорить, пжлст!'
'В ' Рэд-Роял' через полчаса'.
'Ок, спасибо'.
Долл оторвалась от экрана мобильного и посмотрела на Антона — на Флай она старалась не слишком обращать внимание.
— Мне нужно кое с кем встретиться…
— Я иду с тобой, — тут же безапелляционно заявил Охотник.
Блондинка бросила на него скептический взгляд.
— Плохая идея. Не думаю, что вы с моей подругой найдете общий язык.
— Еще одна вампирша, — как бы мимоходом заметила Флай. Долл повернула голову в ее сторону и злобно прошипела.
— Прекрати сканировать мою голову!
Флай исступленно закатила глаза.
— Я этого не делала. Просто соответствующий вывод напросился сам собой. Слышала про такую вещь, как логика, блонди?
Скрежетнув зубами от бессильной ярости, вампирочка обратилась к семарглу.
— А ты очень обидишься, если я покусаю твою сестричку?
Антон ошарашено заморгал. Да, положение у него было — не позавидуешь. Оказаться между двух огней — а вернее будет сказать, между двух взбалмошных девчонок, каждая из которых была себе на уме… Учитывая то, что из них была вампирессой, а другая — его бессмертной сестрой (то есть в ее компании парню предстояло провести еще не одно десятилетие), такого не пожелаешь и врагу.
— Зубки пообломать не боишься? — почти ласково пропела Охотница, избавив своего брата от необходимости делать трудный выбор.
Долл за ответной репликой в карман не лезла.
— Перед смертью можно и рискнуть. Зато на том свете будет, что вспомнить.
— Камикадзе, — констатировала черноволосая девица.
Тут уже Антону не оставалось ничего другого, как вмешаться в перепалку, забыв об общеизвестном правиле: 'Двое спорят, третий — не мешай'.
— Прекратите! Флай, — он укоризненно взглянул на сестру, — ты же старше, а ведешь себя, как агрессивный подросток… — тут только он понял, что ляпнул что-то не то.
— Так вот, кто я для тебя, — Долл нехорошо улыбнулась, по-вампирски так — продемонстрировав резко вытянувшиеся клыки.
— О Боже, Лера, я совсем не это имел ввиду…
Она недовольно прищурилась.
— Знаешь, а мне в принципе все равно. Я ухожу. И, когда я вернусь — никого из вас здесь быть не должно, — с этими словами вампиресса соскочила с дивана, подхватила в одну руку туфли, в другую сумочку и телефон, выбежала за дверь. Никто даже не попытался ее остановить.
История имеет свойство повторяться. Это известно если не всем, то многим. А некоторые даже выяснили это на собственном опыте. Как, например, Мёриел. Она при желании смогла бы вспомнить свою жизнь. Но чудо-птица была всего лишь тенью себя былой, даже не настоящим призраком — просто частью чей-то души. У нее была цель — уберечь девушку от повторения ее судьбы, указать путь. Проводник. Вот ее роль, и только это и позволило Мёриел вернуться. Вампирам не дано возрождаться. Обычно. Но из любых правил бывают исключения, хотя вряд ли ее существование в тонком мире — снах и ведениях — можно назвать жизнью…
А ведь когда-то все было иначе.
…Она всегда была не такой, как все. Среди высоких светловолосых сестер и таких же подруг хрупкая брюнетка с глазами-угольями и абсолютно неподходящим именем. Она любила ночь, но одновременно боялась ее. Любила — за тот покой и одиночество, что она приносила, за луну и звезды, за пьянящий запах цветов, которые не распускаются под солнцем. А боялась Мёриел того, что не могла объяснить, того, что можно увидеть лишь самым уголком глаза — тех теней, которые больше, чем просто тени. Она боялась Тьмы, и Тьма это знала…
Единственным, кто связывал ее с остальным миром — Артур. Мёриел, всегда считавшая себя, если не дурнушкой, так уж точно не красавицей, удивлялась, почему юноша, внешности которого могли позавидовать небожители, обратил на нее внимание. И так же, как и сама Мёриел, он предпочитал темное время суток. Она знала настоящую причину этого — да и Артур никогда не скрывал свою суть. Девушка не боялась, но уподобиться своему возлюбленному не желала. Она любила ночь, но могла наслаждаться солнцем, и не представляла, что лишится этой возможности.
Она была счастлива… по-своему. Но однажды ночь оживила ее самые жуткие кошмары: предательство возлюбленного, смерть — и последующее оживление.
…Мёриел глядела на свое отражение в темной глади реки — глядела, и не могла поверить. Белые- белые волосы, сверкающие голубые глаза — все то, о чем она так мечтала! Девушка ощущала в себе кипение неизведанных ранее сил. Она чувствовала себя могущественной и красивой — и это ей нравилось. Вот так началось ее падение.
Теперь Мериел видела во тьме, и та больше не пугала девушку. Тьма стала союзницей, а не врагом. Ей пришлось сбежать из родного селения — впрочем, она и не особо об этом жалела. Артур, отнявший у нее жизнь, и подаривший бессмертие, исчез, а больше не было никого, ради кого она могла бы остаться.
Кровь, обожание в глазах мужчин, ничего не значащие смерти — вот во что превратилась жизнь Мёриел. Это вполне ее устраивало, и только где-то на задворках сознания жило понимание: вечная жизнь, цена которой чужая кровь — это проклятие. Но думать об этом юная вампиресса не желала. После одинокого детства, проведенного без матери и не менее одинокого отрочества, молодость полная наслаждений, без ограничений свободы, казалась ей еще более притягательной. Однако вскоре ей предстояло убедиться, что вечности не существует.
Артур, ведомый Первым убийцей, все же отыскал ее и довел начатое до конца. Мёриел погибла, но смогла перед смертью простить своего возлюбленного, который являлся лишь марионеткой в руках Каина. И она совсем не ожидала, что через много лет, частичка ее души вернется, чтобы отыскать ее сестру — девушку, которой суждено повторить ее судьбу.
Но Мериел не могла этого допустить. Лера выживет, ведь у нее есть силы, о которых сама вампирочка имеет самое смутное представление. Силы, которые можно противоставить мощи прародителя Красного
