— Давайте отпразднуем где-нибудь нашу встречу.
— Лучше пройдемтесь до Невы.
Они пошли по Владимирскому, а потом по Невскому. Игорь заново открывал ей город. Различной формы автомобили, трамвай, сети проводов над головой, названия магазинов, наряды людей, рекламы, кинотеатры, стены знакомых Анне домов, и то новое, что теперь происходило за этими стенами — все это были вопросы. Анна с удовольствием отмечала, что выглядит не хуже многих встречных молодых дам (или 'девушек' — как принято теперь говорить). Встречные мужчины ловили ее взгляды, а девушки поглядывали на Игоря и мельком осматривали Анну — в основном ее наряд. Она представила себя со стороны и подумала, что ее длинное летнее платье с разрезом выше колен вполне соответствует требованиям современной элегантности. Наконец она заговорила о Кияне. Кто он? Известен ли был?
— Конечно, известен.
Игорь стал искать взглядом, на что бы обратить внимание Анны, но она сказала:
— Я встретилась с вами, чтобы попросить о помощи. Мне нужно навестить его семью.
— Зачем? Вы же понимаете: они в таком состоянии, что не могут хорошо к вам отнестись.
— Мне и не нужно хорошего отношения.
— Тогда что же вам нужно?
— Я хочу познакомиться с ними.
— Лучше это сделать позже.
— Я хочу все выяснить сейчас. Я не могу приобщиться к людям, пока не узнаю своего прошлого.
— А если оно вам не понравится?
— Тем более я должна его знать.
Навстречу им шли несколько ярко одетых мужчин. Анна услышала английскую речь. Один из них, встретившись с ней взглядом, воскликнул:
— Анна Каренина! — И что-то вульгарное послышалось ей в этом английском акценте. Иностранец поворотился и пошел рядом с ними, потом обогнал их и, загораживая дорогу, поднял металлический предмет, висевший у него на ремне через плечо. Анна тотчас поняла, что это фотоаппарат, делавший снимки. Игорь заслонил ее от фотографа, крикнул ему что-то грубое. Анна услышала позади себя механическое жужжание и обернулась — другой иностранец с кинокамерой снимал ее сзади. Игорь почти бегом потащил ее вперед.
— Ловят сенсации, — пояснил он.
— Обо мне все знают?
— Еще бы! Психологический информатор, да еще полная трансформация психики.
— И за границей знают?
— Даже подробнее, чем мы.
— А я вот не все знаю, — сказала Анна грустно. Потом они стояли в очереди у справочного бюро.
Игорь позвонил куда-то по телефону, и они поехали на Петроградскую сторону.
— Дальше я пойду одна.
— Я вас не отпущу.
— Не пойду же я туда с вами!
— Лучше было бы совсем туда не ходить.
— Это исключено. Я вам очень благодарна, но мы здесь должны расстаться.
— Я вас подожду.
— Нет, я прошу вас, не надо ждать. Я вам позвоню по телефону. У меня есть ваш номер.
Лифта в этом старинном доме не было. Анна поднялась на пятый этаж по лестнице со сбитыми ступенями и перекошенными перилами. Дверь открыла довольно молодая женщина.
— Что вам надо? — резко спросила она.
— Мне нужно видеть Галину Николаевну.
— Это я, — все так же резко ответила женщина.
— Я хочу поговорить с вами.
— Зачем?..
Анна ожидала всего чего угодно, поэтому взяла себя в руки и как можно спокойнее сказала:
— У вас преимущество: я не знаю вас, а вы меня знаете.
— Кто же вас не знает!
Анна не знала, что еще сказать, и молча стояла перед полуоткрытой дверью. Женщина тоже некоторое время стояла молча, глядя куда-то вбок, а потом, открыв дверь пошире и все так же не глядя на Анну, сказала:
— Проходите.
Они прошли в гостиную, обставленную как и квартира Глухова, сели на неудобные стулья с полированными спинками.
— Так что вам нужно? — сухо спросила Галина.
— Я хочу все знать о себе.
Вошла пожилая женщина, которую Анна видела у 'Юбилейного' и в отделении милиции. Не сводя с Анны ненавидящих глаз, она тоже села на стул. Галина взяла с низкого стола журнал, протянула Анне:
— Здесь все написано.
— Вы можете рассказать мне то, что не пишут в газетах?
Галина горько усмехнулась:
— Еще бы! Только нужно ли? Вы же ничего не помните, ну так и продолжайте не помнить. Для вас это лучше.
— Вы должны согласиться с тем, что каждый человек имеет право все о себе знать.
— Насколько мне известно, вы знаете свою биографию из Толстого.
Старуха наконец подала голос.
— Анна Каренина… — сказала она желчно.
— Да, я — Анна Каренина, но я ношу паспорт Купцовой, у меня ее диплом, я получаю ее жалованье, хотя пока имею слабое представление о ее работе. Я хочу взять на себя ее обязанности и хочу быть ответственной за ее прошлое.
— Вы не в состоянии за все ответить.
— Я не думаю, чтобы Купцова совершила такие преступления, которые нельзя искупить.
— А чем можно искупить смерть человека?
— Хотя бы тоже смертью.
Старая женщина снова заговорила:
— Значит, вы все искупили, поскольку легли под поезд в обличий Анны Карениной, и вы…
— Мама, я хочу поговорить с ней наедине, — попросила Галина.
— Ты меня не выгонишь. Хватит! Все ошибки свои ты делала самостоятельно, иначе бы не было ошибок.
— Мама, оставь нас, пожалуйста.
— Не оставлю!
Галина обратилась к Анне:
— Пойдемте на улицу. — Она встала, повела Анну в переднюю. Старуха пошла за ними:
— Куда ты собираешься?
— Мама, мне нужно поговорить!
— Нечего тебе говорить с этой мерзавкой.
Уже на лестничной площадке, когда Анна взялась за перила и почувствовала пальцами выщербленный деревянный поручень, она поняла, что эти слова были о ней. Голова ее слегка качнулась как от удара в лицо, но Анна взяла себя в руки и даже сказала старухе 'до свидания', хотя знала, что ей не ответят.
— Извините, что так получилось, — сказала Галина.
— Я сама шла на это. Теперь вы мне все расскажете?
— Хорошо. — Они пошли медленно по незнакомой Анне улице, где среди новых домов с плоскими фасадами торчали доходные дома девятнадцатого века.
