– Мне всегда нравилось это имя – Ляжка.
Он попытался схватить Лару за руку, та увернулась. Но остановилась. Гобзиков напрягся.
– Послушай, Лар, я вот что хотел сказать…
Лара милостиво обернулась.
– Я вот что думаю, – продолжал Ляжка. – Чего вам идти пешком, ноги ломать? Далеко, наверное. Да и хромаешь ты. На хромой ноге далеко не уйдешь, по себе знаю.
Лара пожала плечами. Ляжка мялся. Гобзиков видел, как жадность в его душе борется с еще большей жадностью. Большая жадность, само собой, победила.
– У меня есть пердолет, – раскололся Ляжка. – Ну, то есть он не у меня есть, а у Энлиля был. Если бы у меня был, я бы вам сразу дал, а Энлиль ведь скуповат. Наверное, потому его и утащило, Страна Мечты не любит скуперов… Так вот, он в свое время припас пердолет на крайний случай. Вдруг нашествие какое или еще что, и придется экстренно отступать… Короче, отличная машина, настоящий «Майбах»[5]. Энлиль хвастал, что пердолет сделан по его личному заказу – сиденья из кожи, дорогая медь, и расширенный бак, и запас горючего на две тысячи…
– Правда? – спросила Лара равнодушно.
– Чистейшая. Пятьсот восемьдесят пятая проба! И я могу вам его предоставить. Тут недалеко совсем, меньше километра. Надеюсь, ураган его не поломал… Кстати, вообще-то он трехместный…
Гобзиков снова взглянул на Ляжку сурово, и тот осекся.
– Пердолет нам, пожалуй, подойдет, – кивнула Лара.
А Гобзикову не очень понравилось название. Какое-то подозрительное – пердолет. На каком, интересно, топливе он летает?
– Пердолет трехместный, – настырно повторил Ляжка. – И я вот думаю…
Лара сразу все поняла:
– Нет. Я отправлюсь одна. То есть с Егором.
– Ну почему? – умоляюще заныл Ляжка. – Я ведь очень…
– Потому что ты должен начать стройку.
– Стройку?! – испугался Ляжка.
– Ну да. Или ты уже забыл? Ты должен начать строить дом.
– До-ом? – протянул Ляжка.
– Ну да, дом. А потом, когда я вернусь, мы подумаем о должности.
– Ясно… – погрустнел Ляжка.
– Ну вот и хорошо, что ясно. Проводи нас до агрегата.
– Да-да, сейчас. Он там… Отличная машина, просто отличная! Возвращайся поскорее, Лара. А то один я тут остался, как всегда один. Хорошо? Не забывай старых друзей.
Лара согласно кивнула и сказала:
– Дружба понятие временное.
С ударением на «о».
– Ну конечно! Дружба – это святое, я лично всех друзей помню. Кстати, если будешь по пути в Деспотате, передай привет Застенкеру, – повеселел Ляжка. – Скажи, что ему следует позаботиться о своем…
– Если встречу – передам, – оборвала Лара. – А ты времени зря не теряй, начинай строить дом. Там, где река, то есть ручей вытекает из Холмистого Края, есть хороший, большой луг. И роща. Понятно?
– Понятно, – кивнул отшельник.
Не построит ведь, подумал Гобзиков.
– Приближается время великой битвы, мой друг Ляжка, – продолжила Лара. – Враг будет повержен, я не сомневаюсь. И когда придет время Победы, выгодно быть на стороне победителей. И воздвигнуть великую крепость. Неприступную, как Федеральная Резервная Система.
Отшельник снова кивнул. Он вдруг шагнул в сторону и достал из поломанных кустов помятый рюкзак Лары. Протер его о собственную одежду, передал Гобзикову.
– Спасибо, – сказала Лара. – Ты был мил, как всегда.
– Да, я не забываю старых друзей…
– Ну так я на тебя рассчитываю! – Лара надела рюкзак. – Очень рассчитываю. А миллион баксов на самом деле ерунда, после победы каждый получит гораздо, гораздо больше.
И Лара продолжила спускаться с холма.
Гобзиков за ней.
Глава 11
Пятнадцать обломанных лохушек
Возле пруда на маленьком аккуратном пне сидела Ариэлль и маялась мелким рукоделием. Остальные эльфийские девчонки были заняты странными (для эльфов) упражнениями – часть из них косила по углам широкого двора рослый сиреневый бурьян, другая часть сгребала листья, опавшие с патологически гигантского тополя, третья колола дрова. Лара заметила, что в третьей части трудящихся встречаются и особи мужского пола. Причесанные, аккуратные, работящие.
Мир меняется, подумала она. Уже появились работящие эльфы, что, в общем-то, противоестественно. Так мы вообще неизвестно до чего докатимся. Работающие эльфы, гномы-серфингисты… Кажется, у Поленова гномы играли в театре. Хотя здесь может быть, это же Страна Мечты. Так что вполне вероятно, что на море есть и гномы-серфингисты. Хорошо-то как…
А дурачок не отвязался. Она пыталась от него удрать – как-то проснулась пораньше, потихонечку собралась… А тот тоже проснулся. Смотрит в глаза, вот-вот заплачет…
Сам виноват.
Все сами виноваты.
Лара выплеснула в окно остатки кофе, открыла дверь, повисела немного на косяке, похрустела костями, спрыгнула на землю. Нога уже не болела, но полноценно ступать на нее не получалось.
Ариэлль заметила ее и приветственно помахала рукой. Лара подошла к пруду.
– Давно не виделись, – улыбнулась Ариэлль. – Как поживаешь?
– Так себе. А ты?
– Нормально. Что за парень с тобой? Ну, который спать сразу завалился. Друг?
Лара не ответила.
– Понятно, – заключила Ариэлль. – Подай, пожалуйста, вон ту коробочку…
Ариэлль указала иголкой. Лара подала коробочку с красным бисером. Ариэлль плела из бисера что-то вроде жилетки для кирасы, плела ловко и быстро. Лара подивилась бессмысленному занятию – при первом же ударе по кирасе леска наверняка лопнет, а бисер разлетится.
Впрочем, потом Лара вспомнила, что тибетские монахи могут целый год высыпать из разноцветного песка хитроумную мантру только затем, чтобы смести ее одним взмахом руки. Бисероплетение могло быть чем-то вроде той мантры. Есть занятия, целью которых является сам процесс.
– Я гляжу, тут у тебя хорошо. – Лара кивнула на трудников.
– Стараемся понемножку. Должен же хоть кто-то поддерживать порядок в этом мире.
– Да… – Лара поглядела на свое отражение в воде, тряхнула челкой. – Молодец, у тебя организаторский талант… Да, талант…
Лара принялась разглядывать лицо Ариэлль, чуть заметно покачивая головой, прищелкивая языком и не забывая сравнивать физиономию предводительницы эльфийского сообщества с собственным отражением в воде.
Сначала Ариэлль старалась не обращать на это внимания, делала вид, что полностью поглощена рукоделием – нанизывала себе с увлечением бисерины на леску… Но постепенно-постепенно Ариэлль начала розоветь, затем краснеть, а кончилось все тем, что уколола иголкой палец и громко ойкнула.
– Не расстраивайся, – утешила Лара, – такое бывает. У четырех процентов населения прослеживается подобный дефект. Скошенный подбородок – признак ретрогенома.
– Ретрогенома? – Ариэлль с ужасом поглядела в воду.
– Угу. У меня отец биолог… был… поэтому я немного в таких вещах разбираюсь. Ретрогеном – это когда в генной карте присутствуют атавистические гены. Скошенный подбородок – типичный признак
