Перец сжал кулаки, горын отвернул морду.
– На него крыша упала, – соврал я.
– Жаль, что на всех вас не упала! – раздраженно буркнул Перец. – Чтобы вас никого не осталось…
Я спрыгнул на землю.
– Да может он летать, не волнуйся. Просто сейчас ему лучше без нагрузки.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Перец. – Без нагрузки так без нагрузки. Вы полетите на Кие, я на Хорьке. Доберемся. Ясно?
– Куда ясней…
– Все. Я устал. Мне надоело…
Перец пнул землю и двинул к Хориву. Предусмотрительный Тытырин отстегнул ремни, спрыгнул и отбежал в сторону. Я тоже спустился на землю.
И тут снова произошла странная штука. Перец приблизился… причем не совсем приблизился, а так, метров на пять только успел подойти… а Хорив вдруг взял да и подпрыгнул в воздух. Взмахнул крыльями – и тю-тю. Небо было низкое, к тому же затянутое дымом, да и облака еще, так что Хорив исчез за секунду.
Перец просто окаменел. Ожелезобетонел. В памятник самому себе превратился, в пешую статую. Я хотел его даже сфотографировать – выразительное бы фото получилось. Но не стал, решил поберечься. Фотоаппаратов у меня ограниченный запас.
– Это что? – сощурился Перец в мою сторону.
Я пожал плечами. Я и сам не знал, что это.
Тут Перец сказал много нехороших вещей, а в конце повторил тот же вопрос.
– Улетел, – ответил я.
– Вижу, что улетел! – заорал Перец. – Я вижу, что этот тритон улетел! Почему он улетел?!
– Я не знаю! – тоже заорал я. – Я не знаю, почему он улетел!
– Ну, хорошо… – Перец принялся сосредоточенно смотреть себе под ноги, и я не сразу понял, что он хочет сделать. – Хорошо… Я не хотел, вы сами меня заставили. Сами. Я не железный…
Перец снял с плеча бластер.
– Вы меня достали…
Он поменял батарею и стал целиться в небо.
Тытырин оторопело уставился на меня.
Щек с Кием начали мелко пятиться, вращая глазами, поглядывая то на меня, то на Перца, то вверх.
– Брось, – сказал я. – Брось, ты же не хочешь…
Перец нажал еще. Разряд прошил облака, там что-то грохнуло, и в землю воткнулась мощная молния.
Горыны сорвались. И тут же растворились.
Перец выстрелил еще.
Я прыгнул на него, и тогда он развернулся и уставил мне прямо в переносицу дымящийся ствол.
Я заорал.
– Ты что?! Одурел совсем?!
– Вы меня просто вынуждаете…
Тогда я сделал, как в кино, – я хрустнул шеей и приложился к бластеру. Глупо, мелодраматично, но другого я ничего не смог придумать, слишком все быстро развивалось. Мне в лоб упиралось оружие, способное испепелить танк, но на девяносто девять процентов был уверен, что Перец не выстрелит.
Он не выстрелил.
Я положил руку на горячий ствол и забрал бластер.
– Зови уродов, – выдохнул Перец, – зови…
– Тебе лечиться надо.
– Что?
– Тебе лечиться надо.
– Мне надо пить настой из трав… Да, настой из трав. Тытырин, ты будешь искать золотой корень…
Перец вдруг сел на землю. Тытырин зачем-то покивал. День получился кретинский, честное слово. Я устал. Здорово болела рука.
В небе снова что-то громыхнуло или лязгнуло, точно пошевелились там, над облаками, невидимые гигантские колеса.
– Холодно, – Тытырин озирался. – Холодно стало. Дубачина, давай зови змеев, полетели в пещеру…
Я позвал.
Они почти сразу спустились – ждали. Уселись, настороженно поглядывая на Перца. Тот снова направился к Хориву. Горын окрысился, выпустил зубы и отвернулся. Перец вопросительно прищурился.
– Нервный срыв, – объяснил я. – Такое и у людей бывает, что уж говорить про драконов… Проспится и успокоится.
– Ладно, – неожиданно быстро согласился Перец. – Ладно, я на Кие.
Он свернул в сторону зеленоглазого. Кий отреагировал на него спокойно, как всегда. Перец забрался в седло, пристегнулся и скомандовал взлет. Кий оторвался.
Щек сидел, собравшись в комок, как перепуганный пес.
Я поспешил к Хориву. Меня змей подпустил спокойно, да и Тытырина тоже.
– Плохой знак, – прошептал Тытырин, устроившись на втором седле.
– Что плохой знак? – Я обматывал шею шарфом.
– То, что он его не узнал…
– И что тут плохого?
– Персиваль изменился, – сказал Тытырин. – Изменился. Ты же знаешь, что Хорив… что у него обостренное восприятие, тонкая натура… Он чувствует, когда люди меняются…
– Не болтай об этом лучше, – посоветовал я.
– Кому? Кому у нас об этом можно разболтать?
– Вот никому и не болтай. И еще… Ты если заметишь, что с Перцем что-то не так… скажи мне. Хорошо?
– Ну конечно. Скажу. С Перцем что-то не так.
– Взлет! – скомандовал я.
Глава 17
Мощь мощей
Над красноватой голой поверхностью пустыни возвышалось что-то здорово похожее на консервную банку.
– Пуэбло, – сказала Лара.
– Что? – не понял Гобзиков.
– Пуэбло. Там гномы живут.
– Гномы?
– Ну да. Гномы – это такие… В общем, увидишь. Я тебе много не буду рассказывать, ты сам смотри, что тут да как. Всегда полезнее до всего доходить самому. Согласен?
– Согласен.
– Мы сейчас пойдем к этому пуэбло…
– Пойдем? – переспросил Гобзиков.
– Если полететь, то гномы могут испугаться. И если испугаются… Лучше все же, чтобы не волновались. От спокойных гномов толку больше.
Они оставили воздухолет и отправились в сторону поселения. Всю дорогу молчали. Лара о чем-то размышляла, а Гобзиков пытался представить, как выглядят гномы. Не очень получалось.
Где-то через час приблизились к пуэбло. Вблизи оно еще больше напомнило Гобзикову консервную банку, только слепленную из глины, с оплывшими краями, с какими-то прорехами. Настоящий муравейник
