а то и больше… Нравится?
Я сорвал цветочек. Сиреневенький. Тут почему-то большинство цветочков сиреневого цвета, порода же их неизвестна. Подбросил, выхватил клинок.
Навыка фехтования у меня, конечно, пока не так много, как у Перца, но кое-как я справился. Разрубил пополам.
– Оружие победы, – обронил я.
– Это же меч… – Лара побледнела.
– Да, да. – Я любовался мечом. – Тонкая работа, произведение искусства…
Спрятал меч за спину.
– Но не время сейчас любоваться произведениями искусства, время решать насущные проблемы. Я тут составил краткий список неотложных мероприятий, этакий, с позволения сказать, рескрипт. Вот, ознакомься…
– Когда мы вернемся? – Она даже не поглядела на протянутую бумагу.
Неугомонная какая, однако.
– Куда вернемся?
– Туда. На север. Ты прав, с остальным мы разберемся потом, сейчас нам надо вернуться…
– Как мы вернемся? – удивился я. – Ты же… ты же не совсем здорова…
– Я здорова.
– Хм, я, конечно, понимаю… – нетерпение, внутри все бурлит… Но лезть туда сейчас – самоубийство. Надо подождать, пока подживут боевые раны, а то мало ли что может приключиться… Газовая гангрена, скажем. Или свищ…
– Мы не можем ждать! Мы не можем ждать, у него остался последний… последний дракон. Ты знаешь, что он собирается с ним сделать?
– Неужели чучело? С его стороны это несколько опрометчиво, делать чучело из горына… За чучело никто не даст настоящей цены…
– Давай серьезно, – попросила Лара. – Он может натворить кучу бед.
– Чучело? – спросил я. – Пожалуй, да. Некоторые чучела могут здорово испугать, есть даже такое психическое отклонение – чучелофобия…
«Фобия» я произнес с ударением на «и», чтобы тупей прозвучало.
– При чем здесь чучело? Какая еще чучелофобия? Я про Пашку. Пашка со своим драконом может такое устроить! Эти драконы, которые твои, они мирные, непослушные только. А нового дракона он накормил кровью! Он же показывал, у него рука разрезана! Он с тем драконом таких бед наворочает!
– Не наворочает, – успокоил я.
– Он наделает, я его знаю! У него же с головой не в порядке, он сдвинулся!
– Поверь мне, киска, – ухмыльнулся я, – Перец ничего уже не сделает нехорошего…
– Я тебе не киска! – огрызнулась Лара.
– Ну, дорогуша, – недоуменно пожал я плечами, – называть тебя котиком у меня как-то язык не поворачивается. Ты все-таки киска…
Лара поглядела на меня исподлобья. Определенно, повязка на левом глазу ее украсила бы. Черная строгая повязка.
– Пока вы в очередной раз, сударыня, лежали в сумеречных руинах бессознания, я…
Замолчал. Нет, скажу чуть позже. Она наверняка меня хочет спросить про своего Пашечку… Все-таки всучил Ларе листок.
– Я много чего сделал. Ты все же ознакомься.
Лара взяла бумагу, прочитала вслух:
– Список мероприятий… Это что?
– Это список мероприятий. То, что нам надо сделать. Читай, читай.
– Список мероприятий, намеченных на ближайший месяц, – стала читать Лара. – Во-первых, проект «Двери», уничтожение установки… Слушай, я согласна. Согласна и могу, если хочешь, подпись свою сразу поставить. Только давай для начала решим с севером. Дракон, которого он хочет вырастить… Это будет смерть. На самом деле смерть, как ты не поймешь! Ты зачем вообще с нами пошел? Ты почему здесь?
– Читай сначала, – потребовал я и немного подпустил в голос угрозы. – Это важно. Или будем спорить, кто тут главный?
– Да не будем мы спорить, – поморщилась Лара. – Не будем. Ты главный. Ты. Успокойся.
– Я спокоен. Читай программу.
Лара стала читать. Программа небольшая, но Лара изучала ее достаточно долго.
– Видишь ли, Лара, мы недавно разнесли Деспотат. Сожгли его, разметали, ничего не осталось. И во время данного мероприятия я наткнулся на несколько странных вещей. Например, на нанощиты.
Лара не отрывалась от бумаги, а я продолжал говорить. Надо же, чтобы она поняла.
– Нанощиты, наножилеты. Совсем новая технология. Откуда тут наножилеты? Я уж не говорю про листовки. Думаю, Ван Холл готовит вторжение. Или что-то в таком духе. Иначе зачем сюда сбрасывает оружие и амуницию? Чтобы мы тут переубивали друг друга? Так что надо с ним разобраться. Пока не поздно. Ты меня не слышишь, Лара?
Она сложила бумагу и протянула ее мне.
– Согласна, надеюсь? – спросил я.
– Да… – произнесла Лара задумчиво, – согласна. Сам сочинил?
– Да нет, я же тупой, такого не могу сочинить, это так…
– Не обижайся. – Она мне руку на плечо положила вдруг.
А я и не обиделся. Солдат на ребенка не обижается. На ребенка, на женщину, бородулю, умственно отсталого баяниста… Да он вообще ни на кого не обижается.
– Просто очень похоже, – сказала она. – Ты так пишешь…
Спросит или не спросит?
Не спрашивала. Забавно. Но я видел, что ей хочется спросить. Видно же, когда человек мается.
Но сам я ей ничего не скажу. Пусть страдает. Все страдают, она тоже.
– На что похоже? – нахмурился я.
– Ну, на стиль такой… с канцеляризмами. – Не сказала, что на Перца. – Гоголь так писал.
– Спасибо за комплимент. Гоголь хороший был писатель, «Вия» написал.
Лара снова принялась на меня пялиться.
– Надо начинать, – продолжал я свое. – Начинать работать по списку. Только вот не знаю, как приступиться. Не посоветуешь?
– Что?
– Ну как что? Что предпринять. Попасть мы туда, в тот мир, без Перца не можем, а Ван Холла не остановить…
Это я с провокативными целями сказал. В смысле спросит – не спросит, почему без Перца. Не спросила. Нервы крепкие.
– И все-таки… – Лара смотрела мимо меня. – Все-таки лучше вернуться…
Я приложил палец к губам.
– Что опять?
Шагнул к ней, взял за руку.
– Эй! – испугалась. – Чего с тобой опять?
Но я уже тащил ее.
– Куда мы… Куда ты меня тащишь?
– Вон в те заросли, – указал я. – В шиповник.
– В какой еще шиповник? Зачем?
– Нужно. – Я увеличил тягловые усилия.
А она принялась слегка упираться. Я не удержался.
– Сударыня, вы волнуетесь совершенно зря, я не испытываю по отношению к вам никаких матримониальных перспектив, можете не надеяться. Видите ли, мое сердце уже отдано Алисе Ступоходовой, и мы с ней собирались обвенчаться в скромной сельской церквушке…
